Действительно, с сугубо военной точки зрения это малозначительное происшествие. Оно имело ничтожное значение для реальной ситуации в Донбассе, не будет иметь никакого значения и в будущем.
Главное событие, одним махом характеризующее всю картину происшедшего, произошло не 25 ноября, а 8 и 11 сентября, когда из-под Херсона в Бердянск на грузовиках доставили и спустили на воду катера того же самого проекта 58155 «Кременчуг» и «Лубны» (всего их введено в строй шесть единиц). Малые суда, относящиеся к категории так называемого москитного флота (длина 68–75 футов в разных конфигурациях), вполне уместились на трейлере. Это событие освещено в десятках украинских СМИ, опубликовавших фотографии, видео транспортировки и интервью с ее участником, командиром «Кременчуга» Александром Регулой.
Расстояние от Одессы до Бердянска морем 800 км. Это на 100 км больше, чем могут пройти катера проекта «Гюрза» без дозаправки.
Транспортировка по суше (200 км по прямой через Мелитополь) — абсолютно правильное, обдуманное решение командования. Это в три раза быстрее и в два раза дешевле, чем по морю, причем без всякого риска.
Команда при этом с комфортом следует в автобусе. Но главное, суда не подвергаются риску при переходе по Керчь-Еникальскому каналу в водах, которые и Украина и Россия считают своими. Занятно, что из Бердянска навстречу своим товарищам, прорывавшимся через Керченский пролив в Азовское море, вышли их клоны, доставленные посуху.
Так почему же командование послало следующие два катера морем? Ноябрьское Черное море не подарок, мореходность катеров ограничена низкими бортами, и настоящий зимний шторм для них — серьезное испытание. Зачем надо было рисковать ценной техникой, если есть проторенная дорога по суше, по которой без хлопот и риска можно в короткие сроки перевезти хоть сотню катеров?
Руководство Украины и ВСУ не раз заявляло, что переброска катеров необходима для создания военно-морской базы в Бердянске. Из шести катеров оставалось передислоцировать четыре. Решение выглядит верхом некомпетентности, если не допустить, что морской переход был нужен не столько для пополнения армады в Бердянске, сколько для сугубо политической задачи.
И она была выполнена с блеском.
Украинцы получили новых героев (помнится, и Надежда Савченко в нашем плену играла схожую роль). Миру продемонстрировали звериный характер российского милитаризма. Украина послала маленькие кораблики на бой с монстром, и они в режиме радиомолчания гордо несли желто-голубой флаг до ненавистного Крымского моста. Президент Порошенко с Радой укрепили свои политические позиции. Трамп готов отменить встречу с Путиным. Куда ни глянь — одни победы на старте предвыборной кампании.
Я не знаю, как наклонили украинское командование, чтобы оно согласилось рискнуть.
Но несмотря на строгое предписание совершить скрытный переход до входа в Керчь-Еникальский канал, бронекатера как будто намеренно продемонстрировали себя погранслужбе ФСБ за сутки до инцидента в районе Коктебеля. Все, что произошло далее, должно трактоваться исключительно в контексте административного права — именно подзаконные акты от 2007 года определяют порядок входа и выхода из канала (публикуем один из них для желающих установить истину лично). Точно так же и правила дорожного движения, определяющие порядок на наших и украинских дорогах, — подзаконный акт.
В главном этот порядок определяется так.
Понятно, что после захвата Крыма обе администрации, наделенные равными правами управления движением по каналу, находятся в России. Поэтому не имеет значения, куда отправлять запрос на проход (найденные на борту «Никополя» документы упоминают Керчь): в любой из них он должен храниться и может быть затребован адвокатским запросом.
Это ключевой вопрос для находящихся под следствием украинских экипажей — был ли сам запрос и разрешение на движение после постановки на стоянку ожидания?
Двигаться самостоятельно без команды диспетчера — серьезное нарушение. Обеспечивающий проход огромного числа крупнотоннажных судов канал настолько узкий, что самовольное маневрирование на подходах к нему чревато серьезным нарушением безопасности судоходства. Делается это так:
полная версия постановления по морскому порту «Кавказ» (.pdf)
Однако даже если порядок был нарушен, это не уголовное преступление. После разбирательства, где главную роль должны играть показания диспетчеров и приборов контроля, а не заинтересованных в деле пограничников и украинских моряков (хотя надежды на российский управляемый суд никакой), экипажи должны быть отпущены восвояси. И отпущены с победой.
Потому что главное достижение тех, кто планировал операцию, — точное предсказание реакции наших силовиков. Украинские коллеги их уже как облупленных знают. Пограничники и охрана моста подставились по полной программе и воплотили все планы украинского политического руководства.
Я бы считал всю эту историю маневрами тришкиного войска, если бы в нашей больнице не лежали трое раненых украинских моряков.
«Новая» неоднократно писала о самом изощренном нелетальном оружии на вооружении наших силовиков. Но не ультразвуковая пушка решила исход дела: был открыт огонь на поражение в условиях, когда корабли украинских ВМС не представляют никакой опасности.
Это радость от немотивированного насилия, которая не красит никого, а уж военных тем более. Мне плевать на международную реакцию, мне стыдно за российских пограничников.
Впрочем, и те, кто послал своих моряков в Бердянск не по тихому украинскому шоссе, а через пролив, такие же расчетливые подлецы. У них все получилось, а что получил украинский флот? Было шесть катеров, стало четыре. Выборы пройдут, а корабли (вполне новые и боеспособные) могут уже и не вернуться.
Не их дети под обстрел попали. Хорошо, что убитых нет. Но что такое ранение? Сегодня молодой организм превозмогает травму, все заживает до свадьбы как на собаке. А в зрелом возрасте неожиданно начинаются спайки сосудов или патология сустава, и ты с досадой понимаешь, что рана настигла тебя спустя четверть века. И назад эту пленку уже не отмотать.
Сколько бы пресса ни называла будущий причал для катеров в Бердянске военно-морской базой, он так и останется причалом со складом ГСМ и боеприпасов. Потому что на Азовском море в этой части не может быть никакой военно-морской базы из-за рельефа дна. Настоящие корабли туда не помещаются, да и простреливается акватория насквозь просто с берега — никаких кораблей не надо. С чисто военной точки зрения эта история так же мелка, как Азовское море. Но у нее есть глубокое человеческое измерение.
