Приглашенные в Смольный активисты «Последнего адреса» были удивлены, когда вместе с руководителями профильных комитетов в кабинет вошел и бывший помощник депутата Виталия Милонова Александр Мохнаткин, ранее написавший заявление с требованием приравнять мемориальные таблички репресированным к незаконной рекламе.
Еще большей неожиданностью стал «дуэт» Мохнаткина и главного архитектора города, председателя Комитета по градостроительству и архитектуре (КГА) Владимира Григорьева. Чиновник напористо требовал ответить: «Кого, кого вы считаете репрессированными?» А попытку обозначить временные рамки революцией и ХХ съездом прервал тирадой о жестоком царском режиме и казни стрельцов.
— Он почти вопил, багровея от распиравших его эмоций: «А стрельцам почему вы не ставите знаки?» — рассказали участники встречи. — А потом заявил:
«У меня тоже прадед был репрессирован, но я же с ним не ношусь!»
Следом тему подхватил Мохнаткин — мол, иностранный агент «Мемориал» устанавливает свои знаки не пойми кому, достоверной информации нет, и вообще неизвестно, почему их реабилитировали.
В тандеме с Григорьевым тема развивалась дальше:
«А сколько всего репрессировано? А если завтра 10 тысяч человек подадут заявки — что, все стены будут завешаны?!»
Приглашенной стороне пришлось разъяснять: инициаторы проекта («Мемориал» — лишь один из его участников) вовсе не по своей инициативе вешают ту или иную табличку, а по обращениям конкретных людей, сверяясь с архивными материалами, и за пять лет в Петербурге появилось лишь немногим более 200 знаков, их установка всегда обязательно согласовывается с жителями дома.
Такое согласование, кстати, — скорее акт доброй воли, нежели требование закона. Жилищный кодекс определяет перечень вопросов, которые необходимо решать общим собранием собственников, среди них нет установки знаков на фасаде.
Участники проекта надеялись, что вопрос удастся решить за одну встречу. Ведь сами чиновники признали: таблички «Последнего адреса» не подпадают ни под одно из понятий, для которых прописаны правила: это не мемориальные доски, не реклама и не объект благоустройства. А раз статус и регламент не определены, значит, должно действовать правило: что не запрещено, то разрешено, поскольку это предмет правоотношений между инициативными группами и собственниками здания.
— Введение административной ответственности за установку таких памятных знаков будет противоречить части 2 статьи 8 устава СПб («Петербургские традиции»), в которой сказано: «В Санкт-Петербурге хранят память о жертвах революций, гражданской и Великой Отечественной войн, политических репрессий и блокады, о подвиге города-героя Ленинграда», — подчеркивает руководитель Центра экспертиз ЭКОМ Александр Карпов. — Поэтому город должен пойти путем выработки процедуры, которая будет не просто очередным согласованием, а именно способом сохранения памяти.
По мнению зампредседателя петербургского отделения ВООПИиК Александра Кононова, установка табличек «Последнего адреса» на зданиях-памятниках никак не нарушает и ФЗ «Об охране объектов культурного наследия»:
— Закон запрещает изменение облика объектов культурного наследия. Но маленькая, очень деликатно оформленная табличка априори не может изменить этот облик (к тому же в ряде случаев они крепятся на дворовых и торцевых частях фасада). Противоположную точку зрения необходимо обосновать ссылкой на какие-то нормы, но я таких норм не припомню.
Эти доводы разделяет и Александр Карпов: иначе, иронизирует эксперт, придется устанавливать постоянное освещение всех объектов культурного наследия — ведь их облик меняется в зависимости от времени суток и погодных условий. Эксперт также напоминает, что понятие «изменение фасада» весьма точно определено в законе об административных правонарушениях, где нет никакого упоминания о табличках.
— Нельзя требовать согласования того, на что нет регламента согласования. Это коррупционная практика, за нее чиновник может на север уехать, — резюмирует Карпов.
Однако Игорь Албин счел принцип «разрешено то, что не запрещено» не подходящим Петербургу: в одном из самых пострадавших от репрессий городе страны найдутся дома, чьи фасады памятные таблички могут покрыть полностью. Призвав «уйти с конфликтного поля и сосредоточиться на формировании правовой базы», Албин поручил профильным ведомствам «в диалоге с общественностью» проработать статус знаков «Последнего адреса» и регламент их согласования и размещения — с обязательным учетом мнения собственников зданий. И назначил новую встречу на 20 января.
ВСЕ МАТЕРИАЛЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ РЕДАКЦИИ | АРХИВ ПУБЛИКАЦИЙ | PDF
