Об этом абсурдном деле «Новая» писала на протяжении многих лет. Вот его краткий сюжет. В 2010 году на Брянской таможне Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков арестовала две партии кондитерского мака, который ввозил в Россию предприниматель Сергей Шилов (у него был крупный бакалейный бизнес). У ФСКН возникли претензии наркотического свойства: на семенах мака обнаружилось присутствие веществ опийной группы — в процентном содержании около 8-й цифры после запятой. Бизнесмен Шилов силился доказать, что присутствие следов опиодов на семенах мака — естественное, что мак сам по себе является наркотическим растением, и даже после самой тщательной его очистки — а Шилов чистил свой мак очень дотошно — на семенах все равно сохранится ничтожное количество веществ опийной группы, извлечь которые невозможно. Однако у экспертов ФСКН была своя логика, которая, как я знаю, служила сугубо меркантильным интересам наркоборцов и на которую Шилов, бывший военный, никак не мог согласиться.

Появилось уголовное дело по статьям «Контрабанда наркотических средств», а также «Организация преступного сообщества». В качестве обвиняемых по этому делу были привлечены 13 человек: сам бизнесмен Шилов, его сын, его брат (оба участвовали в семейном бизнесе), кладовщик, руководители нескольких мелкооптовых фирм, продавцы бакалейных палаток из разных регионов, а также Ольга Зеленина, сотрудница пензенского НИИСХа. В отличие от остальных, напрямую связанных с торговлей кондитерским маком, она в эту историю попала по сугубо научным причинам. Когда бизнесмен Шилов сражался за свой товар, еще не предполагая, каким кошмаром обернется для него отказ «позолотить ручку», он написал в пензенский институт, который специализируется на изучении мака. Он задал институту вопрос о том, возможна ли еще более тщательная очистка мака, чем та, что проводил он. И институт ответил: нет, полностью очистить мак от алколоидов опия невозможно.

Поначалу следствие бодро рапортовало о грандиозной победе на антинаркотическом фронте: подобных «маковых дел» и прежде по стране возбуждалось огромное количество, и люди шли мотать свои 8–10–12 лет, в большинстве своем безропотно. А тут — группа в 13 человек! Но следствие не учло один немаловажный факт, а именно сопротивление материала.

Очень скоро стало понятно, что единственный способ хоть каким-то образом протащить дело в суд — это утопить его суть в бумажках, которые никто не станет читать.

Дело расследовало московское управление ФСКН. За шесть лет, что продолжалось следствие, сменились 4 следственные бригады (многие руководители пошли на повышение).

Несколько раз прокуратура отказывалась утверждать обвинительное заключение, возвращая дело следователям. Несколько же раз Мосгорсуд отказывался принимать дело к рассмотрению. И в конце концов, когда уже не стало самой ФСКН, ликвидированной за неэффективностью, дело было передано в Брянский суд — «по месту совершения преступления». Похоронить такой объем пустой работы сотен кровожадных бездельников ни у кого не хватило духу.

А у присяжных — хватило.

Им предстояло ответить на 412 вопросов, касающихся доказанности события преступления и виновности людей, представших перед судом. Одно только оглашение этих вопросов заняло у председательствующего судьи Тулегенова около 6 часов. Еще два дня присяжные обсуждали ответы.

В первые полтора часа чтения их решения стало ясно, что Ольга Николаевна Зеленина оправдана полностью. Следом полностью были оправданы пятеро ларечников из разных городов — за недоказанностью события преступления. На оглашение подсудимые приехали с сумками, готовые уже к любому решению по делу.

Они лишились работы, многие продали квартиры, имущество — все, что было: дело слушалось в Брянске, где большинство из них никогда прежде не бывали. В Брянск нужно было ездить каждую неделю, нужно было покупать билеты, платить за жилье, нанимать адвокатов.

Их жизни, жизни их семей были растоптаны.

После одного из заседаний мы должны были возвращаться в Москву с несколькими подсудимыми. Молодые, думающие, дельные мужики, они не смогли поехать со мной ближайшим поездом: в следующем билеты были на 200 рублей дешевле.

Оправдательный вердикт присяжных в «маковом деле» — безусловная победа здравого смысла и совести. Но разве зло понесло хоть какое-то наказание?