Николай Николаевич Бояршинов — петербургский художник, отец одного из фигурантов дела «Сети» Юлиана Бояршинова. После ареста сына он каждую пятницу выходит на Невский. Одиночный пикет с плакатом на груди. На нем фото всех арестованных, а еще коллективный снимок родителей. «Мы стали одной семьей, каждый из ребят и наш сын тоже», — говорит Николай Николаевич. Раздает листовки, рассказывает о деле. Признается, что был удивлен большей частью сочувственной реакцией прохожих: «Думал, у всех уже мозги выжжены телевизором, но когда общаешься с людьми, понимаешь — это не так, еще остались мыслящие самостоятельно, а они ведь и сами находятся в опасности. Каждый мыслящий человек нынче представляет угрозу для власти и может оказаться на месте наших детей».
До сих пор Николая Николаевича не трогали, но в минувшую пятницу его тихую вахту пресек полицейский наряд. Бояршинова, как и другого одиночного пикетчика Семена Ткачука, препроводили в полицейский микроавтобус. Ткачук стоял с плакатом «Мы против смены власти» (активисты «Бессрочного протеста» опытным путем пытаются выявить закономерность в задержаниях одиночных пикетчиков — до сих пор провластные лозунги интереса у силовиков не вызывали).
Попытки членов ОНК Екатерины Косаревской и Яны Теплицкой получить внятные обоснования задержания успеха не имели. Капитан Евгений Широков на вопрос подоспевшего депутата ЗакСа Бориса Вишневского ответил, что Бояршинов задержан «по сообщению граждан» о правонарушении.
«Я спросил, — рассказывает Вишневский, — а если я сейчас на вас напишу — вас тоже задержат? «Задержат», — ответил капитан. Я усомнился. Но на самом деле надо будет проверить. И в похожей ситуации написать «сообщение»: на Невском проспекте граждане в одежде, похожей на полицейскую, сидят в машине с опознавательными знаками, до степени смешения напоминающими знаки полиции, похищают и помещают в машину ни в чем не повинных граждан, мешают проезду общественного транспорта и всячески демонстрируют явное неуважение к обществу. В связи с чем прошу проверить и принять меры.
Пока Николай Николаевич сидел в микроавтобусе, ему не дали передать даже картонный стаканчик с чаем — полицейские уверяли, что он «может обжечься». Но и когда чай остыл, передать его все равно не позволяли». Кроме того, полицейские отобрали у Бояршинова телефон.
Когда машина выдвинулась к 78-му отделу, правозащитники отправились следом. В отделе помимо Бояршинова и Ткачука оказался и Евгений Мусин, он тоже стоял на Невском в одиночном пикете.
«На меня напал прохожий и испортил плакат, — сообщил Евгений. — Поблизости находились двое сотрудников полиции, которых я привлек для задержания нарушителя. Через полчаса мы приехали в 78-й о/п, где я собирался написать заявление на этого гражданина, но ситуация в корне изменилась: теперь уже сам нападавший написал на меня заявление, будто это я на него напал. Сотрудники, задержавшие мужчину, лишь участливо признались: «Что нам говорят, то и пишем». От меня не было принято в рапорты ни единого словечка. Так уже я стал привлекаемым по ст. 20.1 ч. 1 КоАП РФ вместо реального нападавшего! А нападавшего мужчину через 15 минут отпустили».
Мусина освободили к утру, пообещав вызвать в суд повесткой.
К Николаю Бояршинову не пустили его защитника Варвару Михайлову. «Сначала, — говорит Вишневский, — требовали печать на ходатайстве о допуске защитника (откуда у Бояршинова печать?), потом заявляли, что защитник ему не нужен, потому что его ни в чем не обвиняют, потом стали говорить, что ходатайство «на рассмотрении у руководства»… По сути, его лишили юридической помощи, на которую он имел право. Правда, пока с него брали объяснения (я это наблюдал), над душой у полицейского стояли Яна с Катей, фиксируя каждый шаг и вмешиваясь каждый раз, когда было надо. В результате Николая Николаевича, как и Ткачука, отпустили без протоколов об административке».
Как выяснилось, заявление на Николая Бояршинова поступило от Тимура Булатова (он же Исаев), которого Вишневский характеризует как «провокатора, стукача и уголовника, специализирующегося в последнее время на лживых доносах на оппозиционеров».
В 2005 году Булатов был приговорен к двум с половиной годам колонии за растрату и присвоение денежных средств фирмы, где работал мелким менеджером. Тырил он тоже по-мелкому (вменялось хищение на 100 тысяч рублей). Но на суд Булатов не явился — 9 лет находился в федеральном розыске. Что не мешало ему все это время открыто гадить по-крупному, причем в контакте с силовиками, участвовать в публичных мероприятиях и раздавать интервью СМИ, включая федеральные телеканалы.
Именно в этот период Булатов, прикрывшийся псевдонимом Тимур Исаев, наплодил и возглавил несколько НКО: «Первый нравственный Российский фронт», «Родители России», «Действие» (татар-мусульман), «Фонд борьбы за нравственность».
Как похваляется сам, в союзе с «силами полиции и общественности» удалось уволить 90 причисляемых им к секс-меньшинствам преподавателей, посадить 14 человек (9 из них покончили с собой в зоне). К прочим своим «заслугам» Булатов причисляет «побег из России» журналистки Латыниной (якобы в результате поданных им заявлений с требованием привлечь ее по ст. 282 УК РФ), а также «победу» над Европейским университетом и «блокирование пропаганды содома в городах России в среде несовершеннолетних».
Достоверно известно о нескольких случаях увольнения учителей по заявлениям Булатова. Так, «за аморальное поведение» лишились работы преподаватель одного из петербургских Дворцов творчества юных и педагог из школы Кировского района. Пытался Булатов оставить без работы и учителя словесности школы № 139, но ее директор вступилась за своего сотрудника. Сумели защитить коллегу и в 67-й гимназии Петроградского района: на преподавателя испанского Екатерину Богач тоже донес Булатов (Екатерина выступала против дискриминации, посвящая свободное от работы время организации «Альянс гетеросексуалов за права ЛГБТ»), но проведенная районной администрацией проверка не выявила в ее деятельности ничего противоправного.
Охота Булатова на противников дискриминации ЛГБТ обернулась поимкой его самого. То, что именно он скрывается под псевдонимом Тимур Исаев, удалось выяснить по следам акции ЛГБТ-активиста Кирилла Калугина на Дворцовой площади в День ВДВ, 2 августа 2014 года. Кирилла почти тотчас задержали и доставили в отдел полиции — по поступившему заявлению от некоего гражданина. Представлявший интересы Калугина в суде адвокат Виталий Черкасов рассказал, что защите удалось идентифицировать этого гражданина, сопоставив действия доносчика Тимура Исаева на Дворцовой с материалами дела. Им оказался Булатов.
Свою фамилию он поставил и под заявлением на преподавателя обществознания Максима Иванцова, активно выступавшего против дискриминации ЛГБТ. Иванцов провел свое расследование, о чем рассказал в соцсетях. Максим установил, что гееборец Тимур Исаев подписывает заявления и дает свидетельские показания под именем Артур Булатов. Найдя соответствующую страничку в соцсетях, Иванцов обнаружил, что у Артура есть брат Тимур Булатов 1975 года рождения, находящийся в федеральном розыске.
22 декабря 2014 года силовики задержали-таки Исаева-Булатова. Тогда же стало известно, что его разыскивали и по подозрению в еще одном преступлении, а именно — мошенничестве. На Булатова поступило несколько заявлений от женщин, обвинявших его в том, что
после имитации бурных романов с обещанием жениться тот исчезал вместе с их деньгами и драгоценностями.
Теперь, как видно, его «координация действий с МВД» оказалась востребована при подавлении любых оппозиционных выступлений. Задержания под предлогом проверки поступивших на пикетчиков «сообщений о преступлениях» стремительно набирают обороты. «В Петербурге это уже порочная практика, ставшая в последние месяцы системной, — отмечает Борис Вишневский. — Сейчас мы с юристами придумали план действий, который способен прекратить ее или заставить резко сократить».
ВСЕ МАТЕРИАЛЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ РЕДАКЦИИ | АРХИВ ПУБЛИКАЦИЙ | PDF
