СюжетыКультура

Известный драматург стал молодым поэтом

И это все о нем — об Александре Гельмане, которому 28 января вручили премию Союза писателей Москвы — за стихи

Этот материал вышел в номере № 10 от 30 января 2019
Читать
Известный драматург стал молодым поэтом
Фото: Юрий Самолыго / ТАСС

Если произнесешь фамилию «Гельман», молодые сразу же отреагируют. Ну как же, известный галерист, бунтарь на ниве современного искусства, вольнодумец. Кстати, зовут его Марат. Но сейчас речь о другом Гельмане, отце Марата. Этого помнит старшее поколение. Сценарий фильма «Премия», ставшего потом спектаклем в БДТ и во МХАТе. «Мы, нижеподписавшиеся», «Скамейка»… Все это ставил МХАТ, нашедший в Александре Гельмане любимого драматурга, удовлетворявшего жажду худрука театра Олега Ефремова на социальную утопию, которая бы показывала правильный путь для замороженного (или уже отмороженного?) советского режима. А кроме МХАТа пьесы Гельмана ставила вся советская провинция и еще 30 стран мира.

Родившийся в октябре 1933 года в молдавской провинции Александр Исаакович Гельман хлебнул радостей двадцатого века, да еще и в СССР, по самое не могу. Достаточно сказать, что из четырнадцати членов его семьи, попавших во время войны в гетто, уцелели только двое — он и его отец. А трудовой путь А. Гельмана был крайне разнообразен — он и на чулочной фабрике работал, и после окончания военного училища шесть лет служил — в том числе на Камчатке, и фрезеровщиком был, и корреспондентом в провинциальных газетах. А в пятидесятые начал писать рассказы, сценарии (вот, например, один, по которому был снят популярный фильм «Ксения — любимая жена Федора») и пьесы.

Позднее Гельман был и членом КПСС (вышел из рядов в 1990 году), и народным депутатом (Межрегиональная группа), и подписантом нелюбезных власти писем — в защиту НТВ и против чеченской войны…

А вот сейчас — новый поворот в творческой биографии Александра Гельмана: он начал писать стихи. И пусть он меня простит — на старости лет. Впрочем, Гельман сам осознает неожиданность такого поворота. В этом возрасте пишут в основном мемуары, а он… Но в том-то и дело, что его стихи — в каком-то смысле честные и даже безжалостные к себе мемуары — свидетельства переживаний немолодого человека перед близким свиданием с Вечностью. Да извинит меня Александр Исаакович за, быть может, неуместный пафос, которого он в своих стихах избегает.

Его стихи — преимущественно верлибры. Я русские верлибры не люблю. За умозрительность и, как правило, отсутствие узнаваемой интонации, вообще звука. Исключение составляют блоковское «Она пришла с мороза раскрасневшаяся…», да некоторые верлибры Бурича, ну и еще немногое. Теперь в этом моем коротком списке уверенно появился Гельман. В его верлибрах есть и та «последняя прямота», и то «чувство правоты», которые и определял как суть поэзии Мандельштам. Он совершенно не лукав и абсолютно честен перед собой в каждой строчке. А еще и афористичен. Тут, наверное, сказался большой драматургический опыт Гельмана — с каждого спектакля зритель должен уносить в своей голове хотя бы две-три фразы.

Я очень рад, что Союз писателей Москвы в этом году решил вручить свою премию «Венец» Александру Гельману — в сущности, молодому поэту.

 #### **Александр Гельман** 
 #Дайте свободу памяти

*** * ***
Я — тишина, нет, нет, не молчание, не немота, не рот на замке, я — живая тишина, не мертвая, просто не кричать, не визжать, не взрывать атомные бомбы, не хлопать в ладони, как сумасшедшие, когда на горизонте появляется вождь, не превращать человека в крик, я — тишина, я беру в правую руку дар речи, в левую — дар молчания, я за союз атеистов и верующих, левых и правых, наших и ваших, невозможное возможно, оставаясь невозможным, не соглашайтесь, спорьте, отворачивайтесь при встрече, не подавайте руки, допускается обмен пощечинами, но зачем убивать того, кто сам скоро умрет — бессмертных врагов не бывает. Я — тишина, я — тишина, я — тишина.

*** * ***
Бывают гнетущие, тяжелые ожидания,
которые, ты знаешь, неизбежно сбудутся, но стараться их не допустить необходимо. Существуют жестокие, коварные истины, которые, ты знаешь, изменить нельзя, но стараться их изменить необходимо. Благословен напрасный труд!

*** * ***
Кто прав, кто неправ — откуда нам знать? Время покажет. Сколько ушло поколений, уверенных в своей правоте, — как они ошибались! Время — щадящее зеркало: показывает, чего мы стоим, когда нас уже нет на свете.

*** * ***
Страна командиров, каждый кем-то командует, в крайнем случае сам над собой начальник.

*** * ***
Дайте свободу памяти, распеленайте ее, чтоб ей было наплевать на все, кроме того, что она помнит. Нет у нас другой защиты, кроме свободной памяти, которой наплевать на все, кроме того, что она помнит.

*** * ***
Внутри смысла капля бессмыслицы — ах, какой интеллектуальный шарм! Чей-то ум бессмертия ради уничтожит земной шар.

Чем я могу себе помочь? Словами, больше ничем, слова — мои лекари, все превращается в слова, непоименованное не существует.

*** * ***
Выдумай себе будущее — что может тебе помешать? уверенность, что его не будет? а что такое уверенность? возьми себе другую, любую уверенность — все они одинаковые.

*** * ***
Как говорит Сережа Бархин: каждая встреча может оказаться последней — до несвидания, до непока, до нигде/никогда,

*** * ***
Остается лишь неуверенная уверенность в том, что есть какое-то оправдание тому, что мы здесь побывали.

*** * ***
О, эти ответы, которые являются раньше вопросов.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow