В декабре глава «Роснефти» Игорь Сечин направил президенту Путину письмо с просьбой о предоставлении дополнительных налоговых льгот для разработки крупнейшего в России Приобского месторождения нефти в Ханты-Мансийском автономном округе. По оценкам РБК, речь может идти о вычетах по налогу на добычу полезных ископаемых (НДПИ) в размере 46 млрд рублей в год сроком на 10 лет (суммарно 460 млрд рублей).

Времена, когда «Роснефть» могла свободно претендовать на 2,4 трлн рублей из Фонда национального благосостояния для реализации своих инвестпроектов, прошли. Теперь госкомпания сражается за каждый участок месторождений, наталкиваясь при этом на жесткое сопротивление Минфина, но все равно находится в выигрышном положении по сравнению с конкурентами.

В письме президенту Сечин пишет, что стимулирование разработки Приобского месторождения необходимо для конкуренции с США, которые не связаны соглашением ОПЕК о заморозке нефтедобычи и продолжают наращивать долю рынка.

Приобское относится к категории сложных месторождений: из-за геологических особенностей добыча нефти на нем с советских времен осуществлялась при помощи закачивания большого количества воды. Недостаточно эффективное применение этой схемы приводит к высокой обводненности, из-за которой рентабельность месторождения резко снижается.

Такая проблема существует на многих нефтяных промыслах в России. В 2017 году правительство предоставило льготы на 350 млрд рублей в течение 10 лет для развития Самотлорского месторождения — второго по масштабам в России. Оно пострадало от слишком интенсивной разработки в конце 1980-х.

На Приобском месторождении обводненность, по словам Сечина, превышает 90%. Однако Минфин выступил с отрицательным заключением на предложение «Роснефти».

Во-первых, госкомпания уже сейчас использует понижающие налоговые коэффициенты для скважин Приобского месторождения и сэкономила на этом 41 млрд рублей за 2017–2018 годы. Во-вторых, Приобский участок отличается от других обводненных месторождений низкой степенью выработанности («Роснефть» добыла менее 25% запасов из 2 млрд тонн нефти).

Крутихин считает, что разрабатывать Приобское месторождение можно и без дополнительной помощи от государства.

Пытаясь выторговать новые льготы, «Роснефть» использует стандартную аргументацию: за 10 лет месторождение выйдет на приличную окупаемость, и бюджет сможет компенсировать выпадающие доходы за счет роста экспортных пошлин и налога на прибыль. Все запросы «Роснефти» «обоснованы прежде всего выгодой для бюджета», заявили «Ведомостям» представители госкомпании.

Исходя из добычи 24 млн тонн в год, годовая выручка «Роснефти» от эксплуатации Приобского месторождения может составлять более 700 млрд рублей. Однако ожидаемые налоговые поступления с учетом ограниченного горизонта планирования нефтяных компаний — величина крайне сомнительная.

До «Роснефти» Приобское месторождение разрабатывала компания ЮКОС. При Михаиле Ходорковском добыча там была прекрасно отлажена, утверждает Крутихин: «ЮКОС пригласил иностранные компании с их технологиями и стал добывать хорошие объемы безо всяких льгот».

При помощи международных специалистов производительность скважин выросла с 12 до 70–100 тонн в сутки, но после поглощения активов ЮКОСа «Роснефтью» снова стала сокращаться. В последние годы добыча на Приобском месторождении снижается, несмотря на низкую степень выработанности.

Ходорковский отреагировал на обращение Сечина к президенту, заявив, что запасы на Приобском на самом деле не являются трудноизвлекаемыми, а за непрофессионализм «Роснефти» расплатятся «российский бюджет и граждане России».

Сама по себе практика стимулирования добычи на сложных месторождениях вполне оправданна, считают эксперты. Сейчас 27% нефтедобычи в России происходит по льготным ставкам, и если их отменить, то добыча просто остановится, говорит экономист Алексей Гаскаров.

Новые месторождения вводятся в эксплуатацию крайне медленно, поскольку 70% всей оставшейся в России нефти относится к трудноизвлекаемым запасам: их добыча окупается при ценах на нефть в $70–80 за баррель и выше. С другой стороны, отдача от «традиционных» месторождений в Западной Сибири, где добывается более половины всей российской нефти, сокращается из-за дефицита инвестиций.

Проблема в том, что сейчас выделение льгот происходит в ручном режиме и носит адресный, а не системный характер. Основным бенефициаром помощи выступает «Роснефть» — другим компаниям, которым недоступен формат регулярных писем к президенту, отказывают «по справедливым причинам».

Помимо импорта новых технологий, оживить ресурсный потенциал России может налоговая реформа. «Сейчас в мире существует общий тренд перехода от налогообложения выручки, чем, по сути, является НДПИ, к налогообложению финансового результата. Эта система похожа на налог на прибыль, только ставка может доходить вплоть до 80%. В этом случае отпадает необходимость администрировать сложную систему льгот, завязанных на различные геологические параметры», — говорит Гаскаров.

С помощью налога на финансовый результат можно добиться большей налоговой выручки для бюджета, поскольку с высокорентабельных месторождений будет собираться больше налогов. В то же время по трудноизвлекаемым запасам и старым месторождениям компании смогут платить меньше. В России уже начал действовать эксперимент с налогом на добавленную стоимость (НДД), зависящим от прибыли компаний, но пока что это касается лишь небольшого числа месторождений.

Хотя компании нефтегазового сектора — крупнейшие российские налогоплательщики, надо учитывать, что по мировым меркам фискальные изъятия в этой отрасли не являются чрезмерными. По итогам 2018 года та же «Роснефть» поставила рекорд по чистой прибыли, заработав 649 млрд рублей — почти в 2,5 раза больше по сравнению с предыдущим годом. А суммарный объем льгот для нефтегазовых компаний оценивался Конфедерацией труда России в 700 млрд рублей в год.