Я Даша Эрфе, мне 17 лет, и я феминистка.

Чтобы сразу отсечь толпу вопросов, оговорюсь: я интерсекциональная феминистка. Интерсекциональный феминизм — ​движение, которое подразумевает связку между всеми формами угнетения. Что это значит? Это значит, что все виды дискриминации — ​сексизм, расизм, гомофобия, трансфобия, эйблизм и другие — ​взаимосвязаны. То есть каждый человек может подвергаться угнетению. Да, термин интерсекциональности появился в самом начале третьей волны феминизма — ​в 1989 году.

Третья волна феминизма обычно воспринимается со скепсисом: «у нас в обществе все равны», «теперь угнетают мужиков, обратный сексизм», «вы, телки, уже получили свои права, чего еще вы хотите» — ​традиционные высказывания.

Давайте разбираться по фактам.

Мы не равны. Закончили.

Если серьезно, главная цель феминизма третьей волны — ​революция сознания. На правовом уровне женщин и мужчин вроде как уравняли. Но остались шутки, стереотипы, стигматизированные темы, остались люди. Женщины — ​все еще объекты, которые можно забирать или отдавать, которыми можно командовать, у которых есть свои обязательные функции.

Я работаю в общепите официанткой. У нас на кухне работает единственная девушка, назовем ее Аня. Она умная, хорошо готовит и никогда не опаздывает. Но тем не менее к ней относятся не более чем снисходительно. Аня сама подогревает ситуацию шутками: «Я же девочка, могу быть непостоянной», «Я девушка, поэтому говорю намеками». Она никогда не займет руководящей должности, ей никогда не отмыться от пренебрежения. Конечно, бывают шеф-поварихи, но они стали ими только благодаря своей гениальности. Аня не гениальна. Она точно такая же, как остальные. Но остальные получают повышения. Она — ​нет.

А вот другой пример. Мою знакомую постоянно бьет ее муж. Она не может вырваться из этих отношений: у нее нет денег, квартиры, на шее малолетний сын, она боится преследования. После очередных пьяных побоев она заперлась в комнате с телефоном и позвонила в полицию. Через час в дверь постучался полный улыбающийся участковый. Она вышла и попросила поехать в отделение, написать заявление на мужа, посадить его на пятнадцать суток. Но участковый обратился к ее мужу со словами: «Ну ты, это, воспитывай ее получше, чтобы больше нам не звонила». И ушел. Это — ​сексизм, заложенный и в голову мужа, и в голову участкового, и в голову начальника участкового, в голову государства, которое не предоставляет реального убежища жертвам домашнего насилия, которое убирает соответствующие статьи из Уголовного кодекса. Сколько уровней этого угнетения!

Угнетение институционализировано: оно есть во всех сферах жизни, и государство этому потакает. Депутаты домогаются до журналисток, мужики улюлюкают проходящей женщине в спину. Не одевайся вызывающе, не ходи по ночам, не веселись, не пей, не кури — ​рожай же, умей готовить, носи макияж, но чтобы его не было видно, не будь недотрогой, но и не будь потаскухой, будь загадочной, но так, чтобы тебя понимали. Слушай анекдоты про блондинок, про брюнеток, про женщин за рулем. Сексизм есть везде. Это факт. Как только замечаешь, развидеть нельзя. И если женщина видит всю ситуацию и не готова с ней мириться, то почему к ней относятся с пренебрежением, иронией и даже ненавистью, а к тем, кто плывет по течению и не замечает очевидных вещей, — ​с уважением?

Феминизм — ​это не про то, что мужчины плохие. Не про обзывания и ненависть. Он про уважение, любовь и всеобщую поддержку.

Стоп, уже перебор

Единственное движение, которое нужно, – движение за этику

После прошлогоднего инцидента с Харви Вайнштейном мир качнулся и понесся семимильными шагами к прогрессивной модели общества. Нас это тоже захватило, хоть, разумеется, в гораздо меньшей степени — в силу нашего закоренелого консерватизма.

Главным и самым популярным маячком движения к цивилизации будущего стало, разумеется, ФемСообщество. Пополнив на волне хайпа свои ряды молодыми и прогрессивными воинами, оно стремительно сдвигает наши реалии к утопическому миру, в котором нет сексизма и прочих проблем каменного века. И если плюсы такой тенденции достаточно очевидны, то о минусах говорят гораздо реже. Попробуем посмотреть на них взглядом поколения 2000-х.

Сразу очевидна неуместная агрессия и кровожадность большинства борцов за права и равенства. Странно смотреть, как борцы за справедливость оголтело требуют репрессий за самые невинные случаи, объявленные харассментом, за шутки, за твиты 8-летней давности. Борцы за этику откровенно травят всех инакомыслящих. Придуманные феминистками ярлыки для мужчин «**емразь» и «спермобак» поднимают волну обратного сексизма.

Пример любой революции показывает, что за свободу и прогрессивные ценности нельзя бороться с помощью агрессии и репрессий, это противоречит самой идее, за которую идет борьба.

Феминитивы — без комментариев. Кажется, это самая страшная напасть сегодняшнего интернета. Докторка, поварка, водитель_ка выглядят как кошмар филолога. Язык же всегда развивается и формируется сам, зачем так его насиловать?

И с терминами — ну явный перебор. Если, допустим, понятия харассмента и буллинга действительно довольно емки, то миллиард пришедших за ними слов выглядит даже комично. Фэтшейминг и слатшейминг, виктимблейминг и газлайтинг, менсплейнинг и менспрединг — читать неловко.

Но главное, на мой взгляд, что большинство из этих проблем, для каждой из которых существуют и отдельный англотермин, и отдельное антидвижение, неведомы человеку, знакомому с элементарными правилами этикета. Парень, которого хорошо воспитали, не додумается оскорблять геев, травить полных людей, неприлично приставать к женщинам. И единственное движение, которое здесь нужно, — это движение за хорошее воспитание и повышение культурного уровня.

Андрей Артемьев, 20 лет