Новейший хайп в театральной и около среде вызвала «брачная» инициатива двух старейших театров России — ярославского имени Федора Волкова и петербургского Александринского. Объединяясь, две академические театральные институции дерзнули создать третью — Первый национальный театр России. Министр культуры Владимир Мединский поддержал Евгения Марчелли, художественного руководителя Ярославского театра имени Фёдора Волкова, и Валерия Фокина, художественного руководителя петербургского Александринского театра.
Но презентация решения, ставшая главным сюрпризом Дня Театра, вызвала громкий скандал. Инициативу объявили коррупционной схемой, поглощением, бредом.
Как обычно, на полный ход запустились машины коллективного негодования в фейсбуке, в АТК, далее везде. Дня не прошло, как глава ярославского региона, мэр Ярославля и самая знаменитая его уроженка Валентина Терешкова были подняты на борьбу с «произволом». Особенно старался губернатор, известный поклонник Мельпомены: перевыборы на носу, а местный патриотизм всегда в цене. Объединение до последнего момента хранилось в тайне, в результате обиделись все.
Бюрократы высшего звена оскорбились тем, что не были вовремя взяты «в заговор». Мария Ревякина, директор театра Наций и «Золотой маски», главный держатель всех прав на слово «национальный», тем, что у Евгения Миронова может возникнуть серьезный конкурент. Глава СТД Александр Калягин — тем, что без совета и консультаций с союзом было принято беспрецедентное политическое решение.
Многомудрый Сан Саныч прав. Атмосфера сугубой секретности событию сильно навредила:
театральная публика сюрпризов не любит, власти не верит, трактует любую ее инициативу как насилие.
Два опытных постановщика, Марчелли и Фокин, публичный спектакль провалили, забыв контекст: все боятся. Всем мерещится: вот она — первая ласточка, живая иллюстрация к заявлению Медведева о переизбытке театров. Слияние, да ещё такое громкое.
Сливаться в прямом и переносном смысле в театральном мире не хочет никто.
Но в проекте приказа (ныне приостановленном) о Первом национальном сказано: «В целях возрождения исторической преемственности отечественной театральной культуры, повышения качества предоставляемых услуг, оптимизации и эффективного использования бюджетных средств реализации творческих обменов и планирования совместных художественных, культурно-просветительских, научно-образовательных проектов, гастролей, международной деятельности, расширения зрительской аудитории, подготовке и переподготовке, повышения квалификации кадров для российской национальной сцены».
Это все конечно, общественность права, действительно жутко. Катастрофой пахнет, если театр имени Волкова получит вдвое больший бюджет, если сможет пригласить на постановку, скажем, Кристиана Люпу, если покажет свои спектакли в Европе. При этом ровно ничего не теряя из всего того, что у него есть сейчас: имя, труппу, репертуар. К тому же, объединительный процесс нынче вообще не в тренде:
театры последние десятилетия лишь ссорились, распадались, размежевывались. А тут вдруг — обьединение. Подозрительно.
И чем больше Фокин стремился мотивировать главное, что ключевой посыл объединения — творчество: делиться режиссерами и планами, обмениваться гастролями, вырабатывать общую художественную стратегию, чем яснее чистосердечней Марчелли говорил о жажде нового кислорода, о выходе на другой театральный уровень, тем громче в ответ кричали: не верим!
И опять-таки постановочный просчёт. Было во всеуслышание объявлено: художественные советы двух коллективов приняли решение единогласно. Тут за кулисами событий взорвалась незримая бомба. Единогласие с одной из сторон оказалось мнимым.
Новый директор театра имени Федора Волкова Алексей Туркалов в один день организовал яростное сопротивление самой идее. Хотя в театре он чуть больше трех месяцев, а у себя в Хабаровске руководил одновременно краевым театром драмы и… цирком Владивостока. В Ярославль его в пожарном порядке назначили перед визитом президента на открытие Года театра. Кто и почему — до сих пор тайна. Президента порадовать не успел, зато сразу объяснил Марчелли, что он не тем занят. Комедии надо ставить! Чтоб народ валил! Союза с сильной Александринкой, укрепления художественного руководства , хозяйственного контроля Туркалову совсем не хочется. И он развернул свою игру:
«…Приказа о создании творческого совета театра имени Волкова, на котором настаивал Е. Марчелли накануне, я не создавал и не подписывал. Ни коллектив Волковского театра, ни данный условный творческий совет из десяти артистов нашего театра 26 марта не подписывали документов о «полезности объединения».
И уж совсем распалить страсти помогла весть том, что у Первого национального будет своя московская площадка в Коломенском, недостроенный филиал МХТ имени Чехова. Филиал, на создание которого ушло немало сил Олега Павловича Табакова. Теперь этот недосторой министерство культуры решило (с согласия художественного руководства МХТ) — положить в основание треугольника Петербург-Москва-Ярославль. Говорят, Сергей Женовач, у которого и в Камергерском хлопот полон рот, не считая необходимости капитально (в третий раз за двадцатилетие) ремонтировать театр, вздохнул с облегчением. А прочие, конечно, возмутились. Пятая сцена МХТ бы не помешала!
Но пока Медведев велел народу думать глубже, по теме во всеуслышание высказался Валерий Гергиев. Вот чей голос доходит и до колосников, и до первого лица государства. Гергиев поддержал объединение. И тут же отверз уста прессек Песков и прорек: не вопрос Кремля!
Что ж, в Кремле люди выдержанные, жестковыйные, не то, что нервные субъекты в правительстве. На любое общественное недовольство реагируют всегда одинаково: мы сами с усами! А именно: «…министерство культуры неоднократно получало от президента высокую оценку своей работы, особенно по развитию театрального дела в регионах России». Мединскому таким образом выдан карт-бланш.
И тут пора процитировать эксперта, пожелавшего остаться неизвестным: «Режиссеры уйдут, а театры останутся. И надо, не отождествляя их с собой, думать об их славе, достоянии, развитии».
P.S.
Театральные столицы: Ярославль и Петербург
Волковский театр в Ярославле и Александринский театр в Санкт-Петербурге связаны именем и памятью о великом русском актере и основателе профессиональной русской сцены Федоре Григорьевиче Волкове. Свои первые театральные опыты он начал в своем родном городе на берегу Волги и обогатившись театральным опытом в обеих российских столицах, смог создать труппу, обратившую на себя внимание императорского двора. Вызванный со своими товарищами в Санкт-Петербург в 1752 году, он подвиг императрицу Елизавету Петровну «запустить процесс» создания русского государственного театра, который и был учрежден в Санкт-Петербурге императорским указом 30 августа 1756 года. Этот день является официальной датой рождения профессиональной отечественной сцены. Именно от этой драматической труппы ведет свою историю всемирно известный Александринский театр. Историки театра документально свидетельствуют, что эта труппа, основанная Федором Волковым, в своем преемственном развитии ни на один день не прерывала своей деятельности в течение 263 лет, давая свои представления на самых различных столичных площадках и в 1832 году, наконец, обретая свой постоянный дом в центре Санкт-Петербурга в здании Александринского театра, построенного великим зодчим К.И. Росси. В свою очередь в Ярославле в честь Федора Волкова и в память об исторических представлениях, давших импульс к рождению русского театра, уже в ХХ веке был назван городской театр (воздвигнутый в 1911 году), который ныне олицетворяет собой связь с истоками русской сцены. Ярославль справедливо считается «колыбелью» русского профессионального театра, Санкт-Петербург — родиной государственной политики в области театрального искусства, где творческая инициатива Ф.Г. Волкова, благодаря содействию первого русского драматурга А.П. Сумарокова и И.И. Шувалова была закреплена законодательно и стала поистине общегосударственным делом. Таким образом, театрально-культурная взаимность Петербурга и Ярославля, имеющая свои исторические корни, символизирует перспективную творческую связь регионов и театральных столиц. И потому не случайно инициатива к консолидации двух «знаковых» российских театров исходила именно от творческого состава обоих коллективов.
