ИнтервьюКультура

Глеб Самойлов: «Между нами и властью — пропасть»

Политический портрет человека, написавшего «Хали-Гали Кришна» и «Давай вечером умрем весело»

Этот материал вышел в номере № 43 от 19 апреля 2019
Читать
Глеб Самойлов: «Между нами и властью — пропасть»
Глеб Самойлов. Фото: Анна Григорьева / Рок-Маяк
Перед вами — разговор об Украине, протестах и ФСБ с Глебом Самойловым, легендой девяностых и нулевых. После распада «Агаты Кристи» пути Глеба и Вадима Самойловых разошлись. Один ездил выступать в Киев, другой в Донецк. Один участвовал в протестах, другой стал доверенным лицом Путина. Новая группа Глеба The Matrixx за девять лет записала шесть альбомов и дала сотни концертов. Он по-прежнему один из самых независимых персонажей рок-сцены. Независимый даже по отношению к независимым.

— Переслушивал перед интервью старые песни «Агаты» и отчетливо понял, насколько времена изменились. Какой трек ни включишь — революция, суицид, наркотики… Все то, за что сейчас молодым группам отменяют концерты и заносят в экстремистские списки. А вас никто пальцем не тронул.

— Песни «Агаты» сегодня — классика. Их слушают и поют, не вдумываясь в слова. Для людей все эти призывы «умереть вечером весело» или «опиум курить» — просто набор фонем, которые ассоциируются со знакомой мелодией. Как «Зима! Крестьянин, торжествуя…» у Пушкина. Классно звучит, а что там внутри — неважно.

Мы успели войти в канон, это списывает любые грехи.

Но если то же самое я или кто-то другой напишет сегодня, он будет воспринят буквально. И ему прилетит, конечно.

— Как минимум в ротацию на радио не возьмут.

— Могут и взять. Не думаю, что радиостанции исходят из соображений политкорректности. Им важно только, окупается или нет. Если ты протестуешь и окупаешься, все ок. Так было с нашей песней «В интересах революции» в свое время. Неполиткорректно, но имело успех.

— Да, все немного ошалели в 2004 году, услышав из приемника: «Я буду классным, когда взорву ваш магазин! Таким опасным и сексуально заводным». Сейчас это невозможно себе представить.

— Вадим, мой брат и тогдашний партнер по группе, очень не хотел ее петь. Но я его убедил. Я понимал, что протестные настроения витают в воздухе, что буржуазная сытость очень многим не нравится.

— За вами к тому времени закрепилась репутация левого.

— Левые и правые у нас в стране — понятие относительное. Редакция газеты «Завтра», с которой я какое-то время довольно плотно общался, сначала считалась правой, потом левой, потом опять правой, сейчас я уже не слежу.

— А зачем вы общались с газетой «Завтра»?

— Там было много интересных людей, не только правоверные коммунисты советской закалки, как многим кажется. Все очень разные, очень большой разброс мнений. Некоторые потом оказались беспринципными карьеристами, но ведь это потом.

Глеб Самойлов. Фото предоставлено группой The Matrixx
Глеб Самойлов. Фото предоставлено группой The Matrixx

— Как это сочетается с участием «Агаты» в туре «Голосуй или проиграешь»? Он ведь был антикоммунистическим.

— Это было до общения с «Завтра». А объясняется моим глубоким инфантилизмом. Куда все, туда и я. Была иллюзия того, что политика — это какая-то отдельная жизнь, которая есть только в телевизоре. Многие и сейчас так думают. А тогда почему бы и нет?

Ну и напугали всех диктатурой, страшными коммунистами. Как ручными зверями пугают, знаете. А ты ведь не знаешь, ручные они или нет. Вдруг действительно укусят?

Я сейчас не коммунистов защищаю, а просто описываю, как это воспринималось.

— Я все-таки не улавливаю, в чем ваша идеология. Не левая, не правая, а какая?

— Знаете, я всю жизнь искал людей с идеалами, хоть какими-нибудь. Мне всегда были интересны люди, верящие во что-то, кроме денег, кроме того, что приносит утилитарную пользу. Очень не люблю прагматизм. На этой почве мы сошлись с Ильей Кормильцевым. Познакомились еще в конце 80-х, но не дружили. Для меня Кормильцев тогда был автором текстов, которые исполнял Бутусов в «Наутилусе», замечательным переводчиком и поэтом. А потом он открылся с неожиданной стороны. Я узнал его как издателя, теоретика «УльтраКультуры». Нас свело вместе именно это — мы оба искали людей, которыми движет нечто большее, чем просто потребность выжить.

«Все, что ты знаешь — ложь»

Вспоминаем поэта, культуртрегера и возмутителя спокойствия Илью Кормильцева

— В 2012-м был знаменитый концерт, где вы пели на фоне задника «Россия без Путина». Если бы что-то подобное происходило сейчас, вышли бы поддержать?

— Честно говоря, сомневаюсь. Почему столько народу ходило на митинги в 2012-м? Иногда прямо противоположных течений, от православных до геев, просто небывалое сборище. Потому что была иллюзия — ну а вдруг? А вдруг у нас все получится? Прошел год и ничего не произошло. Властям даже не пришлось как-то особенно сильно запугивать население.

Да, были приняты жесткие законы по отношению к людям, которые думали, что политика их не касается. Но главное — оказалось, что всем насрать, и им, и нам. И все само собой сдулось.

Помню, как Удальцов говорил: «Пока нас меньше двух тысяч, нас не заметят. Будет больше — сработает». Прошло время и собралось гораздо больше двух тысяч. Нет, Сережа, не сработало. На этот счет больше нет иллюзий.

— Одно из самых ужасных последствий Болотной, а затем Крыма — раскол в обществе, непримиримость, доходящая до ненависти. Сначала протесты, а потом война развели всех по разные стороны баррикад. Близкие друзья становились врагами. Да что там друзья — родственники. Вот как вы, например, с Вадимом.

— У нас история вообще не про это. Понимаете, я отношусь к категории людей, которые думают о том, есть раскол в обществе или нет, переживают из-за этого, а Вадик — к категории людей, которым это без разницы, он всегда на той стороне, где плюсы, где хорошо. Не знаю, почему его относят к лагерю патриотов или, там, государственников. Политика его вообще никогда не интересовала, по-моему. Но в этом смысле ситуация типичная, да. Таких людей много.

«Агата Кристи»: как братья стали небратьями

На примере Глеба и Вадима Самойловых можно изучать историю постсоветской России

— И вот происходит Майдан, вы пишете песню «Живой» и едете выступать в Киев. Украинская история вас сильно задела? Чисто по-человечески?

— Нет, я просто решил: о, отличный повод песню написать, сказать, смотрите, какой я козел, поддержал украинских националистов. Так, кстати, и говорили: ну ни фига себе, мы думали, он русскофашист, а он бандеровцев защищает. Конечно, меня задело. Это еще мягко сказано.

— Все запомнили начало песни «Живой»: «Что уже не сделает спецназ, Что уже не сделает ОМОН…» Это было главным для вас?

— Почему люди идут в ОМОН и соглашаются выполнять карательные функции? Да, конечно, их берут туда по физическим показателям. Но обязательное условие — склонность к насилию.

И вот человеку, склонному к насилию, потенциальному преступнику, дают команду «фас». Мочи их, мы разрешаем! Я и раньше такое видел, но тут уж совсем за гранью.

— А потом появилось ваше интервью в «Снобе», которое без восторга было воспринято и на Украине, и здесь. Процитирую: «Я написал песню «Живой» после того, как на Майдане открыли огонь по безоружным людям. С тех пор многое изменилось. Сейчас безоружные люди гибнут и от действий новой украинской власти. Не идеализирую ни одну из сторон конфликта. Козлы были, есть и будут в любом правительстве. Большие дяди играют в большие игры, а закончиться все может третьей мировой». То есть виноваты и те и те.​​​​​​​

— А разве нет? Почему «Живой» не понравился властям, ни нашим, ни их? Потому что он про людей, не про власть. Обсуждать, какой национальности власть, бессмысленно. Нет пропасти, разделяющей нас и украинцев. Есть пропасть, разделяющая нас и власть, любую. Люди, которые как-то шесть часов продержали нас на границе, говорили между собой на чистом русском языке. Это был не украинский и даже не суржик. И они были при исполнении. По украинскому телевизору показывают такую же гадость, как по нашему, только плюс поменяли на минус и вставили имена другие. Бизнес между двумя странами процветает, а люди пусть гибнут, на них плевать. И наши и их боссы давно оторвались от жизни. Они решают, сколько народа положить ради цели, которая служит другой цели, которая…

Чтобы обладать таким сознанием, нужно перестать быть человеком, по-моему. Разница между человечеством и теми, кто решает его судьбы, огромная. И разрыв все увеличивается. Проблема чисто антропологическая. У одних есть желание доминировать, и они доминируют. У других такого желания нет.

— Погодите, Глеб, а почему вас держат на границе? Все же знают, что вы в так называемом белом списке украинского министерства культуры.​​​​​​​

— Это не работает ни фига. Мы приезжаем на границу в автобусе посреди ночи.

И тут главное — не произносить слова «Агата Кристи». Потому что один Самойлов в белом списке, а второй-то в черном. Вы думаете, пограничники помнят, кто в каком? Будут они разбираться ночью! Легче ведь не пустить.

Но есть и еще причина. В свое время нас звали играть в Крыму. Это было году в пятнадцатом. Я лично объяснял организатору, почему считаю неправильным ехать туда на фестиваль, якобы не политический. В такой ситуации не бывает неполитических фестивалей. И мы отказались, а группа «Наив» поехала. Но штука в том, что у нас двое музыкантов играют в «Наиве», даже директор один на две группы. И теперь The Matrixx ездит на Украину в составе двух человек. Вот он настоящий раскол — группа напополам!

— Хочу спросить о песне «Жить всегда на сайте ФСБ». Ходят слухи, что она то ли о «ВКонтакте», то ли об «Одноклассниках».​​​​​​​

— А это не важно. Не хочу ни подтверждать, ни опровергать.

Но кстати, сайт ФСБ действительно существует и приглашает к сотрудничеству всех желающих.

А для меня это метафора — пространство, где мы живем, потому что нас туда поместили. И рыпнуться очень сложно.

— В 2017-м вышел альбом «Здравствуй», после этого тишина. Что ждать от вас дальше и стоит ли что-то ждать?​​​​​​​

— Дело в том, что The Matrixx — это как бы отложенная история. Это то, чем я должен был заниматься в 17 лет, если бы не случилась «Агата». «Агата Кристи» не была моей группой, я был в нее приглашен. Ну и надо быть честным: для меня тогда это был единственный шанс выйти на сцену, что-то всерьез играть. Но все эти годы душа лежала к другому. Собственным творчеством я смог заняться только в 2010-м. За это время накопилась куча человеческих и моральных долгов, с которыми в последнем альбоме я рассчитался. Сбылась мечта идиота, поздно, но сбылась.

Что делать сейчас? Я пока выжидаю. Если кто-то готов подождать вместе со мной, ждите.

Глеб Самойлов. Фото предоставлено группой The Matrixx
Глеб Самойлов. Фото предоставлено группой The Matrixx

— Но ведь наверняка происходит какой-то творческий процесс, он же не остановился, правда?

— Происходит. Знаете, если наркотик перестал приносить удовольствие, вы это замечаете тут же. Но если ты занимался творчеством и у тебя получалось, ты будешь продолжать, даже когда понимаешь, что ничего не выходит. За полтора года, прошедшие с релиза альбома, написалось всего две песни, которые меня самого удивили, были для меня чем-то новым. Одна есть на сингле, другая пока выложена только в фейсбуке. Мне физически необходимо производить что-то новое, творить. Нет большего кайфа, чем создавать из ничего что-то. Ради этого кайфа можно любую муку стерпеть.

Услышать Глеба Самойлова можно:
 
20 апреля в ДК Горбунова. Там пройдет концерт, посвященный девятому дню рождения группы The Matrixx. Начало в 18.00. 14 мая в московском клубе «Город» на фестивале «Панк-лирика». С Глебом выступят Владимир Котляров (группа «Порнофильмы») и поэт Андрей Родионов. Начало в 20.00.
shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow