Стратегия Гуайдо, избранного в начале года председателем Национальной ассамблеи и провозгласившего себя 23 января исполняющим обязанности президента Венесуэлы, направлена на достижение трех целей: покончить с узурпацией власти, создать переходное правительство и провести свободные выборы. При этом Гуайдо опирается на конституцию страны, согласно которой вновь избранный президент должен приносить присягу перед парламентом, в противном случае президент считается официально отсутствующим, а его место занимает председатель парламента.

Мадуро был переизбран на второй срок 20 мая 2018 года на фальсифицированных, по общему мнению, выборах, которые оппозиция бойкотировала, поскольку режим не допустил до участия в них всех наиболее влиятельных лидеров оппозиции. Избранный в декабре 2015 года парламент полностью контролируется оппозицией, поэтому Мадуро предпочел принести присягу не перед парламентом, а перед подчиненным ему Верховным судом.

Массовые протесты

Провозгласив себя президентом перед собравшимися на одной из центральных площадей Каракаса сторонниками оппозиции, Гуайдо призвал народ к массовом протестам, чтобы добиться мирного свержения узурпатора. На этот призыв откликнулись сотни тысяч человек во всех крупных городах Венесуэлы. Казалось, что Гуайдо (очень молодой, практически не известный до этого политик, ставший председателем парламента во многом в силу того, что все более известные оппозиционные лидеры оказались к тому времени или в заключении, или в эмиграции) смог переломить политическую ситуацию в Венесуэле.

Массовые протесты 2017 года, когда сотни тысяч людей выходили на улицу практически ежедневно в течение трех месяцев, чтобы не допустить избрания так называемой Конституционной ассамблеи, которую Мадуро стремился поставить над оппозиционным парламентом, оказались безрезультатными. Огромное напряжение сил, полторы сотни убитых, тысячи раненых и задержанных… Но антиконституционные все же выборы состоялись, Мадуро остался у власти. После ощущения «последнего боя» сторонники оппозиции почувствовали глубочайшее разочарование и апатию, оппозиционная коалиция распалась, наиболее активные венесуэльцы начали «голосовать ногами»:

Появление Гуайдо и его решительные действия разрушили это кладбищенское спокойствие. Гуайдо обратился к вооруженным силам, призвав их выступить на стороне конституции, перестать поддерживать диктаторский режим, пообещав амнистию за совершенные ранее преступления тем военным, которые перейдут на его сторону. Важнейшую роль в укреплении позиций Гуайдо сыграла международная поддержка: США, ведущие страны Европы и большинство латиноамериканских стран признали его законным временным президентом Венесуэлы.

23 февраля, развивая мирное наступление на режим, Гуайдо попытался организовать доставку в Венесуэлу, переживающую экономическую и социальную катастрофу, американской гуманитарной помощи. Однако грузовикам не удалось пересечь ни бразильскую, ни колумбийскую границы: национальная гвардия и полиция не пропустили их на территорию Венесуэлы, несмотря на то, что тысячи оппозиционеров собрались по обе стороны пограничного перехода.

Неустойчивое равновесие

После этой неудачи в политической ситуации наступает неустойчивое равновесие. Гуайдо по-прежнему призывает народ выходить на улицу, а военных — встать на его сторону. Мадуро же вновь обращается к не подводившей его ранее тактике затягивания: несмотря на угрозы и запреты, Гуайдо действует свободно, в том числе ездит в другие страны Латинской Америки и, главное, возвращается в Венесуэлу. Мадуро не арестовывает его, понимая, какой взрыв это вызовет в стране, надеясь (не без основания), что напряжение неизбежно «сдуется» само, как это уже происходило в 2014-м и в 2017-м. Кроме того, администрация США официально предупредила о серьезных последствиях в случае каких-либо неприятностей с Гуайдо.

Через два месяца становится ясно, что Гуайдо не смог добиться массового выхода людей на улицу, несмотря на 50 с лишним убитых; что, несмотря на несколько сотен дезертировавших из Национальной гвардии и полиции солдат (в основном в ходе февральских столкновений на колумбийской границе), на заявления в поддержку Гуайдо со стороны нескольких отставных военных, ни один из венесуэльских генералов, обладавших реальным контролем над личным составом и вооружениями, не поддержал оппозицию.

«Хроника заранее объявленного переворота»

В конце апреля Гуайдо предпринимает отчаянную попытку выбраться из этой трясины бесконечной неопределенности. Если бы не было пятерых погибших и десятков раненых и не было общей трагической ситуации в стране, то эта попытка носила бы во многом комический характер. Более того, по мере своего развития события 30 апреля все больше напоминали по тональности знаменитый роман уроженца соседней Колумбии Габриэля Гарсии Маркеса «Хроника заранее объявленной смерти». Внешняя хронология заранее объявленного переворота довольно проста: Гуайдо назначает на 1 мая начало завершающей фазы операции «Свобода» и в очередной раз призывает народ выйти на улицы, окружив военные казармы.

Однако накануне происходит непредвиденное: Гуайдо в сопровождении двух десятков солдат Национальной гвардии освобождает из-под домашнего ареста одного из двух главных лидеров оппозиции — Леопольдо Лопеса, не встретив при этом никакого сопротивления со стороны охранявших его сотрудников госбезопасности — страшной SEBIN (Боливарианской службы национальной разведки). Лопес — основатель и координатор партии Народная воля, к ней принадлежит Гуайдо, являющийся младшим соратником Лопеса, который, по многим свидетельствам, оказывал, находясь под домашним арестом, реальное влияние на стратегию оппозиции.

Выйдя на свободу, Лопес в сопровождении Гуайдо и нескольких солдат боливарианских вооруженных сил направляется к военно-воздушной базе «Ла Карлота», так же призывая граждан выйти на улицу, а военных — выступить на стороне народа и отстранить Мадуро от власти. На этот призыв откликнулись, однако, всего несколько сотен человек, и Лопес (с женой и младшей дочерью) через пару часов оказывается сначала в чилийском посольстве, а затем в резиденции посла Испании в Каракасе. Гуайдо призывает к массовой демонстрации на следующий день, 1 мая, но уже к концу 30 апреля становится ясно, что попытка военного переворота провалилась. За исключением исчезнувшего, а затем появившегося в эмиграции начальника SEBIN генерала Кристофера Фигера, ни один влиятельный военный не выступил против Мадуро.

Роль американцев

Между тем планы, как очень быстро выяснилось, были грандиозными. Их прояснению и обнародованию в решающей мере способствовали высшие руководители администрации Трампа. Госсекретарь Майк Помпео объявляет о том, что самолет для эвакуации Мадуро из страны был уже готов, но в последний момент его отговорили от этого шага русские. В полдень 30 апреля, в самый разгар событий в Каракасе, помощник президента США по национальной безопасности Джон Болтон, выступая на лужайке перед западным крылом Белого дома, говорит, что ключевые фигуры режима Мадуро уже три месяца ведут переговоры с оппозицией и что они готовы перейти на ее сторону.

По словам Болтона, министр обороны Владимир Падрино, председатель Верховного суда Майкель Морено и начальник личной гвардии президента Венесуэлы Иван Эрнандес «согласны, что Мадуро должен уйти», он призывает их (на пресс конференции!) «действовать сегодня днем или вечером, чтобы привести другие военные силы» на сторону Гуайдо. Несколько позже, специальный представитель Трампа по Венесуэле Эллиотт Абрамс публично объяснил, что существовал также 15-страничный документ, обеспечивавший «достойный уход» Мадуро.

Надо совсем ничего не понимать в Латинской Америке, чтобы в разгар предполагаемого военного переворота публично призывать из США наиболее влиятельных руководителей чавистского режима (по-видимому, считающих себя мужчинами) принять в нем живейшее участие. Журнал «Экономист» предположил, что, публично объявив о нелояльности этих лиц режиму, Болтон считал, что тем самым вынудит их действовать против Мадуро. Естественно, что министр обороны немедленно выступил с подтверждением своей безусловной верности конституции и законному президенту Мадуро.

Надо сказать, что представители американской администрации с самого начала нынешнего обострения политического кризиса в Венесуэле не упускали случая публично напомнить о своей прямой причастности к деятельности венесуэльской оппозиции и лично Хуана Гуайдо. Так, в ночь накануне его провозглашения президентом Венесуэлы, 23 января, вице-президент США Майкл Пенс написал в твиттере: «Завтра будет очень хороший (и важный!) день для демократии и конституционного порядка в Венесуэле!» Он лично позвонил Гуайдо и заверил его в полной поддержке США, о чем, конечно, тут же стало известно. Кроме того, США устами своих высших руководителей (и самого президента Трампа) постоянно повторяют, что они готовы ко всем вариантам действий против режима Мадуро, включая военный.

Закономерно, что и осуществляют эту политику люди из примерно тех же времен. Эллиот Абрамс в администрации Рейгана занимал пост заместителя госсекретаря по проблемам Западного полушария и был одним из организаторов печально знаменитой операции «Иран–Контрас» 1985–1986 годов, когда администрация, вопреки законодательному запрету Конгресса, тайно продавала оружие Ирану, направляя полученные средства на помощь тем, кто воевал против сандинистского правительства в Никарагуа.

Угроза вторжения

Очевидно, что постоянное (хотя и не слишком конкретизируемое) упоминание о возможности американских военных операций в Венесуэле помогает в первую очередь режиму Мадуро, позволяя ему сплачивать население и армию перед угрозой «вторжения американского империализма», которым десятилетия режим пугает венесуэльцев. И вот — наконец-то сбылось! Эти угрозы раздражают латиноамериканских сторонников Гуайдо, немногие из которых готовы поддерживать интервенцию США. Не меньше они раздражают европейские правительства, поддержавшие Гуайдо и выступающие за немедленное начало переговоров и проведение выборов в Венесуэле. Испанский министр иностранных дел Жозеп Боррель обвинил США в том, что они действуют в Венесуэле в ковбойском стиле, то есть постоянно угрожая «расчехлить» оружие.

Надо сказать, что от постоянного употребления эти угрозы порядком девальвировались, тем более что Эллиот Абрамс в ответ на открытые призывы наиболее радикальной части венесуэльской оппозиции прислать наконец морских пехотинцев, отвечает, что «ситуация еще не созрела». Как сказал один бывший высокопоставленный американский военный: «Мы сами загоняем себя в угол. Нам надо или что-то сделать, или заткнуться (shut up)».

Впрочем, и Хуан Гуайдо, и в последнее время Леопольдо Лопес не только не отвергают возможность американского вмешательства для свержения Мадуро, но и подчеркивают, что конституция Венесуэлы прямо допускает приглашение иностранных войск в случае необходимости. (Надо думать, что автор конституции Боливарианской Республики Венесуэла Уго Чавес, вставляя эту статью, думал о возможности приглашения кубинских войск. И перевернулся бы в гробу, узнав, как она трактуется теперь.) На мой взгляд, такая межеумочная позиция существенно ограничивает число сторонников Гуайдо: Венесуэла никогда не была «банановой республикой» и привыкла гордиться этим. Однако голод, постоянный дефицит всего, масштабные отключения электроэнергии и водоснабжения, уличная преступность, растущее число смертей в больницах от отсутствия элементарных лекарств и гигиенических средств, общая ситуация полной безнадежности — все это ведет к тому, что растущее число венесуэльцев готовы на все: на приход американцев, черта, дьявола, кого угодно, лишь бы этот кошмар скорее кончился.

И их можно понять: несколько поколений венесуэльцев не знают другой жизни, кроме постоянной борьбы за элементарное выживание. Очевидно, что именно эти настроения учитывают лидеры венесуэльской оппозиции, когда отказываются публично отвергнуть возможность американского вторжения, несмотря на его полную контрпродуктивность с точки зрения объединения большинства народа вокруг оппозиции.

Что же случилось 30 апреля

Согласно анонимным источникам испанской газеты «Паис», план отстранения Мадуро от власти действительно существовал и готовился в течение последних двух месяцев, то есть сразу после того, как не состоялся раскол вооруженных сил в связи с неудачной доставкой гуманитарной помощи в Венесуэлу 23 февраля. Все поименованные Эллиотом Абрамсом люди, а также министр внутренних дел Венесуэлы Нестор Ривероль так или иначе участвовали в обсуждениях этого плана. При этом (согласно тем же источникам) они явно дали понять, что выступают против открытого военного переворота (un cuartelazo), что отстранение Мадуро от власти и назначение новых выборов должны носить институциональный характер.

Эти переговоры шли внутри страны с участием военных и гражданских чиновников режима, а также за границей, где многие чависты оказались в эмиграции. При этом, похоже, не была назначена конкретная дата выступлении против Мадуро, поскольку военных акций и не предполагалось. Все смешало преждевременное освобождение Леопольдо Лопеса, его неожиданное появление у военной базы «Ла Карлота» в окружении солдат и толпы немногочисленных гражданских. Об этом, по-видимому, не договаривались: «Нас кинули» (Nos madrugaron), говорят многочисленные анонимные участники несостоявшегося заговора.

Почему Гуайдо поспешил с освобождением Лопеса путем «президентского» помилования? Сейчас об этом можно строить лишь предположения. Одно из них заключается в общеизвестной личной амбициозности Лопеса, который на протяжении всей истории противостояния сначала Чавесу, а потом Мадуро, всегда занимал особую и, как правило, персоналистскую позицию, что часто было причиной внутренних расколов среди оппозиционеров.

Похоже, что преждевременный прорыв Леопольдо Лопеса на первый план венесуэльской политики не входил в планы других участников заговора. Сам Лопес объясняет свое освобождение тем, что планы переворота стали известны Мадуро, и надо было торопиться, поскольку создавалась угроза его и Гуайдо жизням. На этом фоне становятся более объяснимыми, но не более профессиональными отчаянные призывы к высокопоставленным заговорщикам из Вашингтона.

Развязка

Так или иначе, но эта фаза жесточайшего политического кризиса в Венесуэле окончена. Развязка, похоже, наступила, хотя и не та, на которую многие надеялись. Режим Николаса Мадуро устоял, его тактика — ослабить противника железобетонным сопротивлением в очередной раз сработала. Режим, конечно, тоже ослаблен: появившиеся в нем внутренние трещины стали предметом обсуждения в СМИ, хотя Мадуро и стремится как можно чаще появляться на публике в окружении солдат и офицеров. Но, как представляется, оппозиция ослаблена больше: за 100 дней кризиса и прямого противостояния с режимом Гуайдо не смог получить достаточной поддержки ни со стороны населения, ни со стороны военных для того, чтобы принудить Мадуро к отставке. В последние дни Мадуро перешел в контрнаступление: 8 мая возглавленная новым руководителем SEBIN задержала первого заместителя председателя парламента Эдгара Самбрано; ему и еще 10 депутатам парламента после лишения депутатской неприкосновенности предъявлены обвинения в заговоре и измене Родине.

Следите, как говорил Владимир Высоцкий, «за больными и умершими», причем не только в лагере оппозиции. Думается, что невзначай может легко заболеть и сам Мадуро.