После романа «Текст» (2017) про современную жизнь Дмитрий Глуховский сделал аудиосериал про смерть — смерть страны, которая поддалась Сатане, «выпустила в мир отраву, выблевала в него зло». Кажется, что за четырнадцать лет, прошедших после публикации его первого романа («Метро 2033»), общее предчувствие глобальной катастрофы и завороженность постапокалиптической эстетикой поднялись на высоту ядерного гриба. Небывалый успех американского сериала «Чернобыль», который смотришь, впадая то в растерянность, то в гнев, то в сочувствие и жалость, наверняка обеспечен — кроме превосходного качества — разливом по миру этой зловещей энергии. Неслучайно «Пост» — проект международный: саундтрек написал рэпер Тим Белорусских (Kaufman Label), текст переведен на английский, польский, немецкий, шведский языки и озвучен во всех странах, где работает сервис аудиокниг Storytel, для которого «Пост» был написан. По-русски его озвучил сам автор; это еще один жанр, освоенный писателем, для которого риск — залог движения.
Загаженная земля и отравленный воздух — атмосфера повествования, которое то втягивает тебя, как воронка, то засасывает, как болото. И хочешь выбраться из этого ужаса, да не можешь. Начинается рассказ, как у добротных реалистов, с пейзажа:
«Туман нельзя разогнать, потому что он поднимается от реки. Туман — это дыхание самой реки: медленной, пенной — больной. Реки с берега тоже не видно — бетонные быки моста сходят в нее где-то уже во мгле. Зато слышно ее хорошо и через туман — ее чавканье, хлюпанье, урчание. Кажется, что она живая, но это только кажется. Ничего живого там, внизу, нет. И ничто живое, попадая туда, не может там уцелеть».
То, что происходит на берегу, жизнью тоже не назовешь. События разворачиваются в гарнизоне, которому велено охранять восточные подступы Московии, и гарнизон стережет Мост. Немногочисленные его жители пьют, скандалят, проклинают судьбу:
«Пустые дома, пустые улицы. Пустые жестянки брошенных машин. Кости ничейные — и порознь, и в обнимку. Дикие собаки. Живых мест осталось мало. Разве что на постах, в станциях-крепостях сидят люди, прицепившись, прилепившись к железной дороге — и ощетинившись».
Персонажи выписаны автором так живо и внимательно, что это унылое пространство кипит страстями. У главного героя — семнадцатилетнего Егора, наполовину цыгана, на другую неизвестно кого (об отце известно лишь то, что он был гуляка праздный), их две: доводить своего отчима, коменданта Полкана, до белого каления и сочинять песни на гитаре. И одна любовь: соседка Мишель, бредящая Москвой, где она купалась в родительской любви в доме на Патриарших. Вернуться в столицу — цель ее жизни, а любовь к ней Егора — двигатель повествования; она заводит Егора на Мост, заставляя нарушить негласную договоренность: мы его не трогаем, а он не трогает нас.
Мать Егора, цыганка Тамара, убеждена, что по ту его сторону — зло, которое только и ждет, чтобы его разбудили. Она видит будущее, движение к этому будущему и есть внутренняя пружина романа. На его пути: появление отчего-то оглохшего отца Даниила из-за Моста. Необъяснимое вымирание китайского совхоза, куда гарнизонские, слабые от голода, прибыли за провиантом. Мародерская вылазка стала той точкой, с которой повествование понесется вскачь, и до этого недлинные фразы, рассчитанные на чтение, станут еще короче и жестче.
Загадки начинают множиться, повергая читателя в состояние, которое бы в кино назвали саспенсом.
Прибытие на Пост экспедиционного корпуса под водительством атамана Государя императора казачьих войск Александра Евгеньевича Крагова ускоряет движение сюжета. Крепкие молодцы со всем положенным антуражем — криками «Любо», тостами за «Великую и неделимую», впадают в страх сильнее, чем последний слабак. Мимолетный роман Крагова с Мишель, обремененный ее беременностью, направляет сюжет к развязке. Влюбленная женщина, в поисках суженого, ушедшего за Мост собирать земли для возрождения России, открыла ящик Пандоры, выпустив из поезда одержимых. Картины этой одержимости — из самых мастерских в романе. И ужасных: их везут, чтобы
«они сожрали эту вашу Москву. Чтобы не было никакой больше Москвы. Как сера огненная, которая пролилась на Содом и Гоморру за великие грехи городов этих. Кара этому проклятому городу за все зло, которое он посеял в мире».
Егор допытывается у Полкана, когда накрылась медным тазом та эра процветания и справедливости, о которой он читал в учебниках, но объяснения Полкана упираются в предателей, которые растащили страну на части и обескровили столицу, лишив ее сил удерживать отваливающиеся земли: «Была Россия — стала Московия». А ее границей стала ядовитая, отравленная Волга. И эту границу грубый, недалекий комендант Поста защищает с яростью героев всех отечественных войн.
Распад, Империя, катастрофа, враги, спасители, казаки, язык вражды, ставший привычным способом общения, ненависть к пришлым — политическое звучание этой прозы так же очевидно, как ее мастерство. А «Пост» — это в первую очередь превосходная проза, которая, надеюсь, станет книгой. И также кино, пьесой, сериалом: искушенный автор внедрил в один текст много возможностей. Хочется думать, что есть среди них и возможность сделать так, чтобы заложенное в нашем настоящем будущее не наступило.
