Вечером пятницы общественное пространство «Яма» закрыто: амфитеатр на Хохловской площади огорожен невысоким забором, рядом полиция и ОМОН. Через дорогу стоят два автозака — забирать в этот раз готовятся не за распитие алкоголя, а за участие в несогласованном публичном мероприятии. Но задерживать некого: в пять вечера в «Яме» непривычно пусто.

В это время здесь должно было начаться культурное мероприятие «Университет в яме» — серия лекций, публичные дискуссии и концерт. Изначально организаторы — журнал студентов Вышки DOXA, Инициативная группа МГУ и профсоюз «Университетская солидарность» — планировали провести политический митинг: студенческое сообщество собиралось выйти на улицу с лозунгом «Свободу студентам, свободу университетам!» в поддержку студентов, арестованных по делу о «массовых беспорядках» 27 июля. Среди них — Егор Жуков, Айдар Губайдуллин, Валерий Костенок, Даниил Конон. Заявку на проведение митинга власти рассматривать не стали, в последовавшем судебном иске студентам также было отказано.

Смена формата не помогла. Утром 30 августа ГУ МВД выступило с официальным заявлением о запрете несанкционированных акций: «Таким образом, указанная акция несогласована, в связи с чем предлагаем организаторам отказаться от ее проведения, а гражданам — от участия в ней».

Площадку для проведения студенческого собрания в последний момент согласился дать Сахаровский центр. Полиция не заставила себя ждать: приехали «установить личность» одного из организаторов, редактора журнала DOXA Армена Арамяна. После этого стражи правопорядка припарковались в двух метрах от Сахарницы: судя по тому, что из машины больше никто не вышел, студенты в этот вечер не нарушили правопорядок.

У Сахаровского центра к шести часам собираются несколько сотен молодых людей. Организаторы, слушатели, даже некоторые лекторы — студенты разных вузов и факультетов, от Вышки до МФТИ, от исторического до химфака.

— Целый курс не разделяет моих позиций и не понимает, чего я фигней маюсь, — говорит Гриша. Он учится на инженера-электронщика в МИРЭА. — Я не вижу людей, которые хотя бы близко разделяли мои взгляды. Я лично, выходя на акции, рискую очень многим, не только отчислением.

— Я учусь в Литературном институте, у нас в этом плане вуз немножко аполитичен, — рассказывает Маруся. — Люди творческие, своими проблемами занимаются. Мне кажется это неправильным не только потому, что любой может оказаться на месте [арестованных студентов], просто потому, что это эгоистично — быть только за себя.

И Гриша, и Мария — участники протестных акций в центре Москвы. Собираются выходить на улицу и дальше. За день до этого они были в Сахаровском центре на правозащитном семинаре.

На стене внутри Сахаровского центра висят плакаты: «Мы и так в яме!» и «Хотим собираться свободно». Организаторы не собираются оставлять идею студенческого митинга — попытки согласовать новую акцию продолжатся в сентябре. Пока студенты заполняют аудиторию — те, кому не хватило стульев, садятся на пол.

Татьяна Левина из школы философии ВШЭ открывает свою лекцию об институте Красной профессуры, вспомнив слова ректора МГУ Виктора Садовничего, сказанные 3 августа, во время несогласованной прогулки по центру Москвы. «Конечно, лучше всего сейчас готовиться к началу нового учебного года, — заявил он тогда. — Я считаю, что все надо делать по правилам, по закону и не нарушать, тогда жизнь будет богаче. Вот к этому я бы и призвал моих дорогих студентов».

Ректор сослался на своего учителя Андрея Колмогорова — тот посоветовал ему вместо того, чтобы устраивать акции, стать специалистом, тогда к твоему мнению будут прислушиваться. «Замечательно, что Садовничий вспомнил Колмогорова, но Колмогоров вообще-то участвовал в репрессиях — в том числе своего учителя Николая Лузина», — напоминает Левина.

Лекторами на импровизированном студенческом собрании могут быть не только преподаватели, но и студенты, как Константин Митрошенков из Вышки, и журналисты, как Павел Никулин из журнала Moloko plus.

Никулин рассказал о восстании греческих студентов против диктатуры «черных полковников» в 1973 году. Восстание было жестко подавлено, но с тех пор у университетов в Греции есть право экстерриториальности: на территорию студенческого кампуса не может войти полиция. Академическое убежище сравнимо с храмом, в котором исторически можно было укрыться от преследования.

— Если вы грек, у вас есть неразрешенные противоречия с полицейскими, и вам надо скрыться, вы можете прибежать в университет. В России вы можете прибежать, наверное, только в церковь сейчас, — шутит Никулин.

Митрошенков — один из организаторов мероприятия — в своем выступлении развенчивает миф о «протестном поколении», зародившийся со студенческих демонстраций в Париже в 68-м. С 2017 года, когда на несогласованных митингах Алексея Навального впервые за долгое время появились молодые люди, стали говорить о новом поколении политизированной молодежи, которая, в отличие от своих родителей, не боится выходить на улицу.

— Когда мы говорим о «протестном поколении», когда мы говорим о модных кроссовках (символ антикоррупционных протестов 2017-го. —Л. С.), мы подразумеваем, что все окружение студентов подталкивает их к тому, чтобы протестовать, — считает Митрошенков. — Как будто бы для студентов выйти на улицу — это сродни потребительскому выбору. Сегодня ты можешь купить полосатые брюки в Monki, завтра выйти на улицу, а послезавтра посмотреть новый фильм Луи Гарреля. И все это будет одинаково приятно и одинаково не принесет никакого вреда. Я же хочу сказать о том, что политическая активность студентов — это то, что происходит не благодаря, а вопреки.

На публичной дискуссии обсуждали, как студентам «выбираться из ямы» и преодолеть установку «университет вне политики», вспоминали студентов, преследуемых по политическим мотивам. «Как вы знаете, МГУ — первый вуз страны. У нас появился первый политзаключенный — Азат Мифтахов. Скоро у всех вузов появятся свои политзэки», — мрачно шутит Маша Меньшикова из Инициативной группы МГУ.

— Наша цель была привлечь как можно больше внимания к проблеме политзэков, включая университетских политзэков, и к проблеме политического давления на университет и внутри него, — рассказывает Армен Арамян, один из организаторов мероприятия. — Нам кажется, что мы существуем на выжженном поле, и это во многом оправданно. Но сейчас действительно происходит политизация студентов. Правда, обычно это слово используют с негативной коннотацией, как Валерия Касамара, которая отказалась проводить дебаты с Соболь из-за того, что студенты политизированы донельзя. Но политизированные студенты — это масло масляное, вода мокрая…