После того как утром адвокаты Котова изложили судье Нине Шараповой свои аргументы, всем стало ясно: Котова надо освобождать. Немедленно. Вот сейчас на видеотрансляции из «Матросской тишины» мы увидим, как его выводят, приносят извинения и отпускают домой. Даже сотрудники вполне лояльных медиа чуть не отправили в свои редакции сообщение: приговор отменен. Но нет, сидели весь день, спорили, обсуждали. И в итоге не поступились ни одним годом, ни одним месяцем.
Если коротко, аргументы у защиты такие.
- Действия Котова не нанесли ни одному человеку реальный вред и не представляли угрозы для общества. А значит статья 212.1, «дадинская», неприменима к нему.
- Суд первой инстанции велся с вопиющими нарушениями. Не были толком выслушаны свидетели защиты. Не изучены доказательства. На лицо обвинительный уклон всего процесса.
- И наконец, Котов — член избиркома с решающим голосом. В отношении таких людей действует особый порядок. Он тоже соблюден не был.
Достаточно? Вполне. Четко, аргументировано, со ссылками на закон 12 адвокатов Котова за полчаса разнесли обвинение вдребезги.
Но это нам с вами достаточно, а Мосгорсуду все равно.
Ему плевать на то, что уже месяц не прекращаются пикеты, что петиция в поддержку Котова собрала больше ста тысяч и продолжает собирать еще и еще, что Котов не участвовал в том, что они называют «массовыми беспорядками», поскольку в это время находился под стражей, что его дело вышло на международный уровень, что в его защиту высказываются артисты, журналисты, программисты — вообще все.
Все это не имеет значения. Потому что Котова решили сажать, это было ясно с момента его ареста, а следствие и суд, проведенные в рекордные сроки (два заседания), только укрепили нас в этом мнении. У властей к нему что-то личное.
За что приговорили Котова? За четыре выхода на несанкционированные протестные акции. Административку за них он уже получил и отсидел. Этого мало, теперь нужна уголовка. Но нельзя из 1000 кошек сложить одного тигра, как сказал адвокат Юрий Костанов на апелляции.
Возле каждого зала в Мосгорсуде — интерактивный экран. Я потыкал в него, мне стало интересно, кого и за что здесь судят. Взрывчатые вещества, оружие, наркотики… Напротив фамилии Котов проставлено: «прочие преступления».
Теперь мы знаем, как называется мирный протест — прочие преступления.
Прецедент по статье 212.1, предполагающей, что можно дважды наказывать за одно и то же, до Котова был только один — Ильдар Дадин. Он, кстати, пришел на апелляцию к Котову. Дадин получил по «дадинской статье» меньше, чем Котов — 3 года. Котову дали четыре.
Дадин в свое время достал власти пикетами на политическую тематику, а чем достал Котов? Тем, что регулярно выходил за «Новое величие», за Голунова, за Сенцова, за украинских моряков? Но ведь Голунова и Сенцова отпустили. И даже по «Новому величию» все не так просто. Получается, он правильно выходил. Или это моральная компенсация власти за то, что ей пришлось несколько раз разжать свои железные челюсти? Понимаю, обидно.
Да, все это верно — и достал, и запугивают. Но главная причина в другом, теперь уже можно сказать —
с конца прошлого года шла охота на Константина Котова персонально. В самом начале котовского дела правозащитник Лев Пономарев вскользь заметил: «Эшники давно его зацепили».
Теперь мы даже знаем более или менее точно, когда это произошло — после схода у здания ФСБ против произвола силовиков. Сам сход обошелся без задержаний (почти), а вот после него сотрудники центра «Э» стали забирать активистов. И вот с этого момента Котов — в сфере их пристального внимания. Активисты говорят и о его личном конфликте с одним из сотрудников Центра. Очень обидчивые люди работают в этом центре.
Товарищ Кости, активист Сергей Ожич рассказывает: «Косте пришло предупреждение о возможном применении к нему статьи 212.1. По Москве таких случаев, ну, может быть, два. Это из ряда вон». О чем это говорит? Вот именно.
На сходе у МГУ в защиту аспиранта Азата Мифтахова Котова взяли, когда он давал интервью. То есть целенаправленно. На Китай-городе взяли через минуту после выхода из метро. За это время мудрено устроить массовые беспорядки, даже если ты Джокер. Подошли именно к нему и забрали.
Слепому понятно, что его там ждали, пасли. О чем это говорит, вы уже, наверное, догадались.
Да и по самому процессу видно, как и кто оказывал давление на юристов. Ситуация уникальная: Конституционный суд почти открытым текстом говорит о неправомерном применении «дадинской» статьи в отношении Котова. Казалось бы, разговор окончен, освобождайте. Но прокуратура почти открытым текстом посылает КС подальше: нет, правы мы, а не вы. Кого может бояться прокуратура сильнее, чем Конституционного суда, вы уже, наверное, догадались.
Почему так важно посадить именно его? В Москве хватает активистов, гораздо более бескомпромиссных, чем Котов. Им тоже приходится несладко. К ним вламываются домой, устраивают обыски, запугивают, давят через места работы и учебы.
Активистка Вера Макарова рассказала:
— Костя участвовал в акциях «Бессрочки», «Всех на всех», «14%», выбирал неагрессивные, мирные. Это его принцип, он очень законопослушный и мягкий парень.
— Тогда почему? Зачем брать самого мягкого и неагрессивного из всех? Человека, от которого заведомо не исходит опасности. «Болотник» Леша Полихович говорил мне: «Я хватал омоновцев за руки, чтобы они не избивали людей, и получил за это три с половиной, а Котов, который и пальцем ни к кому не прикоснулся, — четыре».
— Как раз поэтому. Взяли и мучили Аню Павликову, это смешно, какая опасность от Ани? Закрывают Котова, а он принципиальный сторонник мирного протеста. Только мирного, без вариантов.
«Это сигнал: если мы уж с ними можем делать, что захотим, то с вами и подавно — берегитесь!»
Аня Павликова и Костя Котов неслучайно сошлись в одной фразе. С самого начала он стоял с плакатами в защиту «Нового величия» у судов, собирал помощь, помогал маме Ани.
А несколько недель назад они с Аней подали заявление о регистрации брака. Она под домашним арестом, он в СИЗО «Матросская тишина». Не знаю, как вы, а я о таком только в книжках про народовольцев читал.
Аня не может по условиям этой жуткой игры, которая в России называется правосудием, прийти на свидание к Косте, но зато ее пустили на апелляцию. Милосердие-2019: пустить невесту в суд, где жениха видно с экрана камеры за решеткой. Он помахал ей рукой.
Из тюрьмы Костя пишет: «За Аню очень переживаю». А вот его речь в суде: «Никто и никогда не должен быть приговорён по моей статье, она должна быть отменена». И дальше: «Россия будет свободной!»
Будет, Костя, вопрос: когда. Накануне апелляции адвокат Мария Эйсмонт сказала «Новой»: «Приговор будет отменен. Сейчас или через год-два, но отменен». А пока так: кассация в Верховный суд и жалоба в ЕСПЧ, которая может быть рассмотрена в ускоренном порядке, поскольку дело резонансное, резонанснее некуда. Есть еще амнистия, которая обязательно будет. Другой вопрос, попадет ли под нее статья 212.1. А это уже вопрос общественного давления. Надо, чтобы попала.
И значит, продолжатся пикеты, акции протеста, петиции, заявления в прессе. Власть поступила неумно, посадив человека, который не нападал на нее. Думали напугать, а только ожесточили. Можно не участвовать в политике, не ходить на митинги, восхищаться тем, как похорошела Москва, но спокойно смотреть на то, что делают с Котовым, невозможно. В интервью, после которого его взяли у МГУ, он сказал про Мифтахова: «Азат не должен остаться один». И Костя один не останется.
