Колачевского прихватили люди с автоматами и в масках, когда он выходил на улицу с мусорным ведром, и допрашивали его шесть часов, а потом отпустили под подписку о невыезде. После этого Колачевский сказал, что уголовное дело, в рамках которого его повязали автоматчики, связано с поставкой в Германию «двух оптических окошек» фирмой «Триоптикс».
И тут меня, знаете, пробило. Потому что дело фирмы «Триоптикс», так уж получилось, я знаю хорошо. Мне о нем случайно сказал ученый-приятель еще три месяца назад.
Есть такой ученый — Сергей Канорский. «Великолепный оптик, специалист по интерферометрии, наследник классических советских великих оптиков», — так его характеризует один из знакомых.
Сергей Канорский шесть лет провел в институте Макса Планка, но двадцать лет назад вернулся в Россию.
Несколько лет назад его дочка учредила «Триоптикс», которая занялась — абсолютная редкость нынче в России — самой что ни на есть наукоемкой деятельностью. «Триоптикс» покупала обычные стекла, наносила на них специальные оптические покрытия и продавала.
Что такое оптическое покрытие? От поверхности оптического стекла отражается от 3 до 8 процентов падающего света. Иногда это слишком много — для объективов, плюс нежелательные блики из-за переотражений. В других случаях это слишком мало — например, для зеркал, когда нужно отразить как можно больше света. Ситуацию исправляют нанесением на поверхность детали оптического покрытия — из чередующихся слоев различных материалов.
Канорский эти покрытия умел рассчитывать в совершенстве.
«Триоптикс» арендовала у ФИАНа какие-то площади в Троицке. Несмотря на то что деятельность фирмы очень наукоемкая, сама она на сей момент стоила копейки. Да, могла развиться в большой концерн, но, как мы увидим из дальнейшего, этого-то ей и не дали.
Итак.
В мае 2018 года «Триоптикс» заказал в Китае 6 стеклянных окон, нанес на них антиотражающее покрытие и продал в Германию, где их заказала местная метеостанция. Это были защитные окна для корпусов лазерных метеорологических приборов для измерения направления и скорости ветра.
Четыре окна уехали в Германию безо всяких проблем. Все документы были в порядке. Окна входили в утвержденный Федеральной службой технического и экспортного контроля (ФСТЭК) список товаров, для экспорта которых специальной лицензии не требуется, но, несмотря на это, в «Триоптикс» подстраховались и получили из ФСТЭКа письмо о том, что да, точно, окна можно экспортировать.
В декабре 2018 года оставшиеся окна задержали на таможне, после чего ФСБ отправило их на экспертизу в Красногорский оптико-механический завод и получило оттуда бумажку и получило заключение, что указанные окна могут использоваться «в системах наведения на расстоянии более 10 км с воздуха» и прочих военных системах. Другая экспертиза, проведенная ОАО «Швабе», нашла, что специалисту «неизвестно оборудование гражданского назначения, где возможно использование подобных деталей». Текст экспертизы (pdf).
Назревало большое дело. «Триоптикс», получается, нанесла ущерб Родине, отправив за рубеж стекла, которые НАТОвские враги поставили в лазерных целеуказателях своих нацеленных на Москву ракет. Что окна были установлены в метеостанциях — это никого не волновало.
В целом, все дело представляет из себя концентрацию тупости, невежества и того самого произвола спецслужб, которое убивает российскую экономику. Это же бред.
Такие дела означают, что в России нельзя изготовить никакую высокотехнологическую продукцию. Потому что нет такой высокотехнологической продукции, которую нельзя задержать на таможне, несмотря на все имеющиеся документы,заказать экспертизу «специалистам» — вроде тех, которые оценивали творчество Егора Крида, — и на основании этой экспертизы раскрыть шайку изменников Родины.
Я спросила Канорского, кто заказал «Триоптикс», но он честно не знал. Отобрать этот бизнес тоже нельзя, потому что главное в нем — мозги. Даже если какой-нибудь чекист наложит на «Триоптикс» свою чистую лапу, то хотела бы я посмотреть, как он будет рассчитывать оптические покрытия.
Да и — чтобы было понятно — стекла стоили каждое 1000 евро. Может, кто-то хотел срубить большой куш, а когда там оказались копейки, решил, что куша не получится, а звездочки выйдут?
Обыски в ФИАНе и шестичасовой допрос его главы, захваченного в тапочках автоматчиками, — это бесконечный позор России, которую на наших глазах силовики превращают в город Глупов. Я надеюсь, что это абсурдное дело привлечет не меньше внимания, чем дело журналиста Ивана Голунова. И это испытание не только для всего общества, но прежде всего — для самой Российской академии наук. Съест она это дело — всех ученых в России съедят поодиночке, кого — за письмо коллеге, кого — за расчет оптического покрытия для немецкой метеостанции.
