КолонкаКультура

Искусство — заложник, или почему России не хватает Черчилля

Пропавшие картины из коллекции Ананьевых обнаружены в Подмосковье

Этот материал вышел в номере № 127 от 13 ноября 2019
Читать

В селе Константиново около подмосковного Домодедово на складе вблизи Смоленского храма следователями была найдена коллекция картин и финансовые документы, принадлежащие братьям Ананьевым. Об этом сообщили многие СМИ, и единодушный интерес к новости понятен. Документы важны: это кредитные досье Промсвязьбанка, исчезнувшие в декабре 2017 года после того, как в ПСБ появились сотрудники временной администрации. После этого суд арестовал личное имущество владельцев банка братьев Алексея и Дмитрия Ананьевых. В заветный список ценностей, призванный хоть что-то возместить из убытков в 282 миллиарда рублей, помимо бизнес-джетов попали и картины частного московского музея Института русского реалистического искусства, созданного Алексеем Ананьевым.

Эта коллекция впечатляет, там больше пяти тысяч работ. Перед нами не просто «типичный соцреализм», но и картины первого ряда, стоящие больших денег на аукционах и охотно приглашаемые на зарубежные выставки (летом из Италии, например, вернулись два полотна ИРРИ). Среди арестованного (список картин суд полностью не объявил) такие полотна, как «Над заснеженными полями» («Над снегами») и «В пути» Георгия Нисского, «Спортсменка, завязывающая ленту» Александра Дейнеки, «Три художника» Виктора Попкова. Некоторые имеют скорее исторический интерес, чем художественный, что не отменяет их ценности: взять хотя бы «Беседу президента США Франклина Делано Рузвельта с шахом Ирана Мохаммедом Реза Пехлеви. Тегеранская конференция» и пафосный двойной портрет «Климент Ворошилов и Максим Горький в тире центрального дома Красной армии» Александра Герасимова. Кстати, Ворошилова в кабинете изобразил и главный официальный портретист 20–30-х, талантливый и циничный Исаак Бродский, буржуазный стиль которого определял вкусы псевдопролетарской партийной элиты.

Алексей Ананьев (справа) на выставке в Институте русского реалистического искусства. Фото: РИА Новости
Алексей Ананьев (справа) на выставке в Институте русского реалистического искусства. Фото: РИА Новости

Когда картины исчезли из ИРРИ, было много спекуляций на тему того, куда они могли деться, и не вывезли ли их сразу за границу. Незадолго до введения внешнего управления (новость о трудностях банка новостью не была) Алексей Ананьев заключил брачный договор со своей женой, после 29 лет брака передав ей много имущества, в том числе около пяти тысяч картин. Договор позволил музею выдать картины доверенным лицам формальной владелицы. Банк оспорил его в суде.

Музей в России больше, чем музей

Силовики потянулись к экспозициям

Теперь начинается самое интересное. Возможно, разговоры о том, что Алексей Ананьев виноват в меньшей степени, подтвердятся документально, и тогда будет ясна дальнейшая судьба музея. Сейчас его будущее совершенно неясно. На сайте сейчас висит баннер: ИРРИ закрыт на неопределенное время, сам сайт с каталогом коллекции (некогда один из лучших в музейном мире) не работает.

30 сентября Арбитражный суд Москвы запретил судебным приставам входить в здание музея, хотя еще в начале осени сами музейщики пустили их в здание. Кажется, хороший знак? Но история частных собраний в России известна.

С самого начала коммунистического кошмара их реквизируют при первой возможности, ради сиюминутной выгоды сокровища не стесняются продавать иностранцам.

Сегодня покупатели найдутся и внутри страны, большевистские традиции ценны, как и прежде, их лишь модернизируют в связи с требованиями времени.

Если банк получит картины, музей, вероятно, исчезнет — кто из госбанков сейчас обладает музеями? Да, они спонсируют выставки, охотно размещают логотипы на афишах и проводят закрытые вернисажи для дорогих клиентов, но романтизировать банки не стоит. Главное в их жизни — извлечение прибыли из всего, что движется и не движется, заниматься искусством всерьез и надолго они не любят, а главное — не умеют. Здесь надо разбираться, собирать и платить, то есть быть коллекционером не по принуждению, а по призванию. Благодаря энтузиастам в Москве появились в последние годы музей «Собрание» и Музей русского импрессионизма. Хотя музейный статус не спасает от внимания силовиков: «Собрание» закрывали для публики в день обыска офиса основателя музея Давида Якобашвили, скандал вышел нешуточный.

От серинета к органетте, далее везде

В Москве появился частный музей Давида Якобашвили «Собрание», интересный не только своей коллекцией, но и тем, как он устроен

Стоимость искусства в России не влияет на уважение к искусству, его определяет устройство общества, а не размеры банковских счетов. Да, картины могут быть активами, но весь ИРРИ не стоит и миллиарда рублей, мелочь по сравнению с общим ущербом банку, а ценность культуры несводима к величине нулей на аукционах. Распродавать отлично работавший музей ради интересов кредиторов юридически, может, и верно, но с точки зрения интересов общества и самого государства совершенно аморально. Как-то Черчилля во время войны спросили, не стоит ли сократить ассигнования на культуру, оборона требует денег. Премьер-министр ответил: «Зачем вести войну, если не ради нашей культуры?» Жаль, что в России не хватает своего Черчилля.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow