В больнице ИК-2 Алексей находился в тяжелом состоянии в палате паллиативной помощи под наблюдением врача-реаниматолога.

Состояние было критическим, и 26 августа 2019 года врачебная комиссия рекомендовала освободить Алексея К. от дальнейшего отбывания наказания в связи с тяжелой болезнью. Принять окончательное решение об освобождении должен был суд. Однако рассмотрение дела по каким-то причинам затянулось больше чем на полгода.

В ожидании решения суда Алексею подобрали схему лечения от ВИЧ. — Я почувствовал себя немного лучше. Пошла положительная динамика, — рассказывает он.

Однако, несмотря на «незначительную положительную динамику», врачи зафиксировали снижение уровня CD-клеток у Алексея до 82. Это — уровень СПИДа.

Его состояние оценивалось, как тяжелое. Для дальнейшего лечения Алексея перевели в стационар при Лечебном исправительном учреждении № 51 (ЛИУ-51): туда, где содержатся хронически больные заключенные. Здесь ему снова стало хуже.

— Когда я только прибыл в ЛИУ и сдал анализы, у меня вирусная нагрузка была незначительная. Мне в ИК-2 была назначена довольно эффективная терапия. Врачи ЛИУ-51 посчитали, что мне дают слишком дорогие препараты, и самовольно заменили их на более дешевые. Вирусная нагрузка у меня после этого выросла.

Алексей начал жаловаться на ухудшение состояния здоровья. Однако врачи по непонятным для него причинам, наоборот, констатировали, что ему становится лучше. И 26 октября 2019 года новая врачебная комиссия выдала заключение: освобождению не подлежит. Именно такую позицию ФСИН заняла в суде. На основе нового заключения медиков в феврале 2020 года суд принял решение оставить Алексея в колонии.

— Основной критерий, как мне сказал замначальника по экспертной работе, — это мое «атлетическое сложение», — говорит осужденный. — Этот специалист меня даже не осматривал, откуда он это взял? Я вообще не понимаю, при чем тут атлетическое сложение, если у нас есть медицинские показания, анализы?

— У меня головокружение в последнее время, не могу сосредоточиться, боюсь потерять мысль, раньше этого не было, — говорит он.

Член ОНК Ольга Иванцева, навестившая Алексея накануне решения суда, подтверждает, что К., хотя и может самостоятельно передвигаться, но не может долго говорить: начинает задыхаться и кашлять. Даже простое письмо ручкой по бумаге вызвало у него одышку.

Сам заключенный утверждает, что ему становится хуже. — Если мы говорим о втором заключении, от 26 октября 2019 года, то там несколько диагнозов просто исключены, хотя для этого нет никаких оснований. Генерализованная инфекция туберкулеза в заключении исключена, а через две недели после этого заключения у меня выявлен инфильтративный туберкулез легких.

На сегодня у меня есть показания прогрессии ВИЧ-инфекции, их просто игнорируют. Развился туберкулез лимфоузлов и энцефалопатия, и все из-за самовольной замены препаратов. У меня последняя стадия ВИЧ, а меня не показывают инфекционисту. Инфекционист приезжает, но ему не дают мою карточку. У меня назначено заседание суда, а мое доверенное лицо не может получить копии выписок из моей истории болезни.

Осужденный написал заявление в Следственный комитет, в котором обвинил тюремных медиков в «выдаче заведомо ложного заключения». И подал заявление об отказе от российского гражданства — «от разочарования в российской медицине».

— Наши врачи некоторые заболевания способны лечить даже в этих [тюремных] условиях, — заявил он «Новой газете». — У данного осужденного был один диагноз, врачи его подняли на ноги, динамика болезни поменялась, опасная стадия миновала. Все бы люди на свободе имели такую возможность!

Начальник медико-санитарной части № 66 ФСИН России Александр Паньков о ситуации вокруг заключенного Алексея К. высказался так: — Для ВИЧ в сочетании с туберкулезом есть определенные критерии. Мы освобождаем больных, когда они под них подпадают. Насколько я помню, прошлой осенью состоялась первичная комиссия.

Человек, о котором мы говорим, чувствует себя сейчас… ну, может быть, не хорошо, но тем не менее он жив. И он продолжает бороться за свою участь. Значит, заключение специальной медицинской комиссии о том, что он не нуждается в освобождении, скорее всего, было верным.

Правозащитник Дмитрий Халяпин, занимающийся проблемами осужденных, страдающих ВИЧ, считает, что у Алексея К. ситуация «тревожная» и «тупиковая».

— Допустим, у какого-то человека было 400 клеток CD-4 (важны при борьбе с ВИЧ. — Е. Ш.), а стало 350 и потом — 320. С точки зрения медицины он попадает в стадию прогрессирования заболевания ВИЧ на довольно высоких показателях и имеет больше шансов выйти на свободу, чем Алексей, у которого полгода назад было всего 82 клетки, а сейчас, допустим, 110. И тот, и другой результат — крайне низкий.

Но врачи сейчас его будут прокалывать и накачивать таблетками, и у него все время будет 110, чтобы он не умер. И это называется по-медицински «стадия ремиссии». Это парадокс: человек с лучшими показателями, но с тенденцией к снижению имеет больше шансов выйти на свободу, чем вот этот человек, у которого очень мало клеток, но они не уменьшаются.

Вот тогда его и освободят, чтобы он умер на воле, а не в колонии.

Алексей К. продолжает бороться за свою жизнь. Он обжаловал решение суда и ждет апелляцию. Адвокат и его подзащитный намерены дойти до Верховного суда, а если потребуется — и до ЕСПЧ.

Елена Шукаева