Сюжет романа «Богач и его актер» (М., АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2020. — 445 с.) изощренный, хотя для автора — Дениса Драгунского — он прост, словно какие-нибудь «Будденброки».
Году этак в 1980-м в роскошном загородном отеле некий великий режиссер снимает знаменитый фильм. А лет через тридцать, то есть году примерно в 2010-м, исполнитель главной роли, когда-то купавшийся в славе и деньгах сорокалетний красавец, а ныне — пожилой неудачник, — приезжает на место своей одноразовой удачи, чтобы отомстить всему миру, а прежде всего этому дворцу.
Все действие укладывается в двадцать часов, ибо у нищего Актера хватило денег снять номер только на сутки. Но за эти часы, когда Актер мучительно вдумывается, почему жизнь обошлась с ним так жестоко и несправедливо, ему приходится заново пережить свое послевоенное детство, работу, любовь, отношения с друзьями и коллегами, расставание с любящей женщиной, потерю человеческой связи с дочерью — а главное — странную, короткую, но пылкую дружбу с Богачом, неожиданно ставшим главной фигурой в его судьбе.
Ядро внутреннего сюжета — экстравагантный проект Богача. Миллиардер, промышленный воротила Ханс Якобсен на пороге старости пожелал снять фильм-прощание о самом себе. Он нанимает лучшего режиссера современности и созывает всех своих друзей и подруг, соратников и конкурентов. Он хочет, чтобы все эти люди играли самих себя. Но его самого должен сыграть профессионал. На эту роль был приглашен малоизвестный немецкий актер Дирк фон Зандов.
Готовясь к роли, Актер помногу общается с Богачом, погружается в подробности его биографии, а потом, на съемках, знакомится с его друзьями из высших сфер. Во время съемок их даже начинают путать. Бывшие любовницы Богача домогаются любви Актера, ненадолго поверив в волшебное превращение. Актер растворяется в Богаче, теряет свое «я», а после окончания фильма и смерти Богача — вообще превращается в пустую оболочку.
Действие романа происходит в некой условной Скандинавии. С одной стороны, по всему видно, что это Швеция. Даже загородный отель опытные туристы могут легко узнать — это, скорее всего, фешенебельный «Сальтшёбаден», минут сорок на электричке до Стокгольма. С другой стороны, слово «Швеция» ни разу не произносится, а фамилия у Богача то ли датская, то ли норвежская, но уж не шведская точно.
Остается вопрос — почему автор поместил действие своего романа в «заграничные» рамки? Наверное, для того, чтобы подчеркнуть тотально-европейский характер опаснейшего конфликта: между декларируемой абсолютной свободой — и стальными тисками социального контроля. Между безграничными возможностями восхождения к славе и богатству — и ценой, которую за это нужно платить.
Цена свободы и суть протеста — особенно ярко видны в судьбе несчастной Сигрид — бомжеватой оригиналки, любимой сестры миллиардера.
Впрочем, и русским есть место в этой игре амбиций и разочарований: в романе действует знаменитый русский кинорежиссер, большой талант с навыками успешного спекулянта, и русская девушка-эмигрантка, которой суждено сыграть решающую роль во «внешнем сюжете». Ну и, конечно, постоянные упоминания Достоевского, Станиславского, Второй мировой войны и Ленинградской блокады, вины немцев перед русскими.
Снимается кино. Грандиозное, выражаясь по-русски, то ли «мокьюментари», то ли «реалити-шоу». Невольно начинаешь разгадывать имена прототипов. Режиссер Россиньоли — это Феллини (внешность подходит и фильмография тоже: упомянутый в романе фильм «Аллея» — это, разумеется, «Дорога»). Маунтвернер — Рокфеллер? Ну да: «Mount» — гора, «Rock» — скала. Кто такой Менахем Либкин? Иегуди Менухин или Яша Хейфец? Скорее всего, последний, именно он воспитывал и содержал скрипачей-вундеркиндов. Чернокожая певица Альбертина Райт — возможно, намек на Леонтину Прайс.
И среди этих имен-намеков вдруг — подлинное имя: Маргарет Суини, знаменитая великосветская скандалистка и развратница середины ХХ века.
Поневоле вздрогнешь — а вдруг это все — правда? Вдруг был такой Богач, и был такой фильм, а мы просто упустили его из виду?
Нет, это лишь капелька реальности среди киношной фантасмагории — как и гибель родителей русской девушки Лены в «лихие 1990-е», как нищая и жестокая жизнь юного Дирка фон Зандова в послевоенном Фрайбурге, который дотла разбомбили союзники.
А сам этот Дирк фон Зандов? Гибрид двух знаменитостей — Дирка Богарда и Макса фон Зюдова? Тогда гибрид скорее фонетический, поскольку более чем успешные карьеры этих артистов ничем не похожи на судьбу лузера Зандова.
Великий режиссер Россиньоли выбрал его на роль Ханса Якобсена; короткая бурная слава, большие и быстро промотанные деньги, еще несколько незаметных ролей — и в итоге социальная квартирка, пенсия, одиночество и неутолимая обида на судьбу, на режиссера и особенно на миллиардера Ханса Якобсена, в которого он ненадолго превратился.
Золотой век кино и золотой век большого бизнеса — не только успех, слава и деньги. Это еще и непомерная цена, которую надо за них заплатить.
Ханс Якобсен хотел стать офицером, но сломал ногу. Хотел стать священником, но его отговорила мать, разъяснив, что на самом деле он хочет не служить Духу, а повелевать душами. Он стал промышленным воротилой, но его неизлечимой болью осталась сестра — очень любимая, наверное, психически нездоровая и безжалостная — изводящая всю семью своими капризами, своим бессмысленным протестом неизвестно против чего и ради чего. Фигура Сигрид — несчастной и сеющей несчастье — вырастает до символа бессмысленного и беспощадного бунта «я так хочу» против «так надо».
Судьба жестока и несправедлива. Кто не погиб, как малолетняя беспризорница во Фрайбурге и как молодая жена Богача, тот просто несчастен.
Где же выход? Искусство и работа. Божественный голос Альбертины Райт, взлетающий выше небес, бессмертные фильмы Россиньоли и точное выполнение служебного долга администраторшей Леной. Здесь надежда на продолжение жизни и на нечто, что позволяет нам подняться над повседневностью.
Нет, жизнь не так проста, она гораздо проще, чем нам кажется, — вот Лев Толстой и стремился отыскать простые и надежные основы бытия. Об этом же поиске простоты, ясности и надежности на первый взгляд такой сложный роман Дениса Драгунского.
Роман написан изящно и умно, персонажи и декорации обрисованы ярко и точно — читать одно удовольствие. Толстой тем не менее рекомендовал смотреть на искусство глазами умного мужика, чем в оттепельную пору занималась редакция народнического «Нового мира», как ее изображал Юрий Трифонов: «Почему про заграницу? И против чего?» Я бы ответил: против романтизации психопатов, которых принято считать ищущими и творческими личностями, хотя основная масса среди них — пустая порода. Бессердечие и бессовестность, пожалуй, даже и препятствуют творчеству, для которого требуется душевная отзывчивость.
А почему про идиллическую «Скандинавию»? В нашу жизнь всегда так жестоко вмешивается свирепая политика, что личных судеб уже не разглядеть. История российской семьи невозможна без ужаса сталинизма, без удушья брежневизма — далее везде — в итоге тонкости психологической драмы окажутся заслоненными драмой социальной, порождающей иллюзию, будто экзистенциальные проблемы можно разрешить социальными средствами.
На самом же деле уничтожить тиранию идеократии, открыть ворота частной собственности, многопартийности, что в Скандинавии проделано давно и успешно, означает лишь выйти из-под давящего социального небосвода в пустоту открытого космоса, еще более ледяного и безжалостного, чем любая тирания.
На этой оптимистической ноте остается отметить отличные иллюстрации Марии Волохонской.
