К 18 июня в городе с начала эпидемии выявили 21 506 зараженных, из них 11 324 человека уже выздоровели, 756 умерли. В тот же день губернатор Петербурга Александр Беглов заявил на заседании предпринимателей о том, что город вышел на плато по заболеваемости коронавирусом, и дал зеленый свет на снятие ограничений «шаг за шагом». Позже, правда, он признал, что город «исчерпал возможности перепрофилирования больниц под прием пациентов с коронавирусом», но снятие ограничений не отменил. А посещать парикмахерские, библиотеки, бани, но «с соблюдением мер безопасности», горожанам разрешили еще 15 июня.

17 июня на улицах Петербурга +27.

Я сажусь в 10-й троллейбус на Невском проспекте, который довезет прямиком до «Севкабель Порта» на «Ваське». Кондуктор в маске и перчатках, компания из двух парней и двух девушек сидят на теневой стороне. Едут в «Севкабель Порт», который 16 июня открыл свои магазинчики и кафе, выгулять панамку и черные сандалии Dr. Martens. Еще возвращаются к жизни культурный центр «Бертгольц-Центр» около метро «Садовая» и технопарк «Ленполиграфмаш» на набережной реки Карповки. Хипстерское местечко «Новая Голландия» пока открыться не может — их территория относится к парковым зонам.

У двухэтажного магазина Zara на Невском растянулась очередь из десятков людей. С 8 июня в Петербурге разрешена работа непродовольственных магазинов, которые расположены вне торговых центров. С оговоркой: один человек на 4 квадратных метра.

Мимо Дворцовой троллейбус идет медленно — движение парализует репетиция парада. Парень в панамке смотрит на солдат через экран телефона — снимает для сториз.

— Я не понимаю, кто на такой жаре будет с ними фотографироваться? — удивляется напротив парня девушка в кукле в человеческий рост — зебра из мультика «Мадагаскар», которая пристает со своими объятиями к прохожим у Дворцовой.

Выходим на Весельной улице.

В «Севкабель Порту» в широкой тени от ангара — бывший заводской корпус — люди рассеялись за столиками, на скамейках. О предыдущей жизни напоминает музыка из полуоткрытых (работают строго навынос) кафешек, звуки колесиков скейтборда по деревянному настилу.

В докарантинное время люди толпились на набережной сделать фото на фоне ЗСД (Западный скоростной диаметр — прим.), угрюмой застройки Канонерского острова, верфей или залива — кому как повезет. Сегодня здесь стайками празднуют жизнь: едят пиццу, щелкают друг друга на память, валяются под палящим солнцем (сегодня безветренно, что редко для залива), ходят босиком по траве. Соблюдают какую-никакую дистанцию. Я насчитала больше 70 человек.

Чувак в образе Оззи Осборна — черные штаны, футболка, черные длинные волосы и круглые очки — играет друзьям на укулеле. Вокруг него собрался ламповый квартирник из друзей.

Девушка по имени Виктория сидит на скамеечке в проемах заводского корпуса и смотрит на залив, подобрав одну ногу под себя.

— Я работаю в здании рядом, поэтому после работы самое то — выйти и посмотреть на воду, разгрузить голову. Людей сегодня не так много, как в обычные дни. Тем более они [прим. — «Севкабель Порт»] только открылись. Во время изоляции ворота были закрыты, пропускали сюда только работающих в офисе и мерили температуру на входе.

Прерываю фотосессию двух подружек.

— Ну, хорошая погода, — виновато отвечает девушка (макияж праздничный: красная помада, черные стрелки), — дома скучно. Сейчас все не так закрыто, более свободно: активированы БСК, открыты магазины, на открытых пространствах можно ходить без масок. Ранее, когда было пожестче, я и перчатки надевала. Тем более сейчас есть мероприятия, которые можно посещать очно. Например, у меня будет проходить экзамен в конце июня в меде, и он очный.

— Мы соблюдаем всякие меры предосторожности: маски и перчатки в общественном транспорте, — помогает подруге девушка с серебристой кудряшкой.

На Марсовом поле куча народа. Горожане играют в волейбол, загорают в открытых купальниках (в лучших традициях Петропавловской крепости), коллективно занимаются фитнесом, танцуют под песню бородатого уличного музыканта.

— Желает ли кто прокатиться?! — зазывает блондинка в жокейских сапогах прогуляться верхом на коне или пони. Спросом не пользуются, кони простаивают в густой тени кустов сирени.

— Просто у меня девочки в шавасане, если только тихо, — соглашается поболтать со мной инструктор по йоге. Посреди гула три ее подопечные распластались в позе мертвеца.

— Невозможно это терпеть уже, — шепчет инструктор, — уже хочется заниматься йогой, практиковаться. Девочки уже хотят заниматься не онлайн, а офлайн и дышать свежим воздухом. Занимаемся так уже третью неделю.

— Вы не боитесь?

— А чего бояться? — спокойно смотрит на меня. — Это все в голове.

Санкт-Петербург