Владимир Путин назвал Лаврентия Берию, который возглавлял НКВД в 1938–1945 годах и проводил массовые репрессии, героем, которому СССР обязан был появлением атомного оружия. Путин заговорил о расстрелянном после смерти Сталина Берии на форуме «Вычисления и связь. Квантовый мир» после того, как его участник, вспомнив скульптуру Веры Мухиной «Рабочий и колхозница», решил поговорить о символах 1937 года. Когда выступающий спросил Путина, можно ли называть ученых героями нашего времени, президент включил в их число начальника чекистов. «Каждое время требует своих героев, — сказал Путин. — Если уж вспомнить 37-й год, то это началось с Лаврентия Павловича Берии, который возглавлял атомный проект и имел отношение отчасти и к ракетному проекту».
Фамилий великих ученых, работавших над атомным проектом, президент не назвал.
«Он здесь не золото добывал: ему были созданы условия»
Глава Магаданской области Носов, недавний мэр Нижнего Тагила, человек из бизнеса, доктор экономических наук, как-то заявил: «Мы никогда, даже во времена царской России, не уничтожали людей за инакомыслие. В этом, кстати, и сила нашего народа. Необходимо эту традицию терпимого отношения к другому мнению сохранить…» И привел дикий пример:
«Один из самых знаменитых заключенных Колымы — Сергей Павлович Королев. И он здесь не золото добывал: ему были созданы условия, и он работал в своем направлении».
Сергей Королев. Фото: ITAR-TASS
Во время отбытия срока Королев потерял 14 зубов, его избивали, у него быстро прогрессировали цинга и пеллагра, лежал пластом и медленно умирал… Как он в этих условиях «работал в своем направлении», «готовился к полету в космос»?
С Ярославом Головановым, автором лучшей биографии Королева, я когда-то делил кабинет в одной редакции. Однажды он отправил запрос в Магаданское управление исправительно-трудовых учреждений с просьбой сообщить подробности пребывания в здешних лагерях С.П. Королева. И получил ответ, с которым бегал по коридору, показывая каждому встречному. Гр. Королев С.П., было написано в ответе, действительно содержался там-то и там-то с такого-то по такое-то. О дальнейшей судьбе гр. Королева С.П. ничего не известно.
«Они — единственные в мире!» — восхищенно кричал Голованов…
В НКВД была своя табель о рангах: дело делу рознь. Глушко, Королев, которые мелькали в показаниях руководителей института Клейменова и Лангемака, — кто они такие? Это сейчас мы читаем и ужасаемся: академики, лауреаты, гордость ракетной техники, пионеры мировой космонавтики! Но тогда-то для НКВД это были безвестные инженеришки какого-то не очень серьезного института. Через 50 лет после описываемых событий Голованов спрашивал: «Почему в 1937–1938 годах из сотен сотрудников РНИИ посадили всего семерых человек?» Мария Павловна Калянова, секретарь комсомольской организации РНИИ в 1938 году, ответила: «Думаю, потому, что нас не воспринимали всерьез…»
Иван Клейменов и Георгий Лангемак. Фото: Википедия
И немалая доля правды в этом объяснении есть. Расстрелами Клейменова и Лангемака (подлинные создатели прославленной «Катюши», между прочим. — П. Г.) РНИИ был обезглавлен. Теперь предстояла подчистка, отлов мелкой рыбешки. На такой работе трудно проявить себя ярко, заметно. Ну кто такие эти мальчишки со своими «огненными горшками», кому охота с ними возиться?
И при чем тут Берия?
В феврале 1988 года Голованов беседовал с членом-корреспондентом Академии наук СССР С.Н. Ефуни. Сергей Наумович рассказывал об операции 1966 года, во время которой Королев умер. Сам Ефуни принимал участие в ней лишь на определенном этапе, но, будучи в то время ведущим анестезиологом 4-го Главного управления Минздрава СССР, он знал все подробности этого трагического события.
«Анестезиолог Юрий Ильич Савинов столкнулся с непредвиденным обстоятельством, — вспоминал Сергей Наумович. —
Для того чтобы дать наркоз, надо было ввести трубку, а Королев не мог широко открыть рот. У него были переломы двух челюстей, оставшиеся со времени следствия…»
— У Сергея Павловича были сломаны челюсти? — спросил Голованов жену Королева, Нину Ивановну.
— Он никогда не упоминал об этом, — ответила она задумчиво. — Он действительно не мог широко открыть рот, и я припоминаю: когда ему предстояло идти к зубному врачу, он всегда нервничал…
Смерть на следствии редкостью не была
Свидетель Глонти на вопрос, известны ли ему случаи, когда осужденных к расстрелу перед приведением смертной казни в исполнение избивали, 8 июня 1954 года показал:
«Да, таких случаев было много. В этих избиениях принимали участие Кримян, Савицкий, Парамонов, А. Кобулов, Лазарев и др. Я вспоминаю, что однажды Кримян, Савицкий, Гамсахурдия начали избивать осужденного Дзидзигури на глазах других осужденных сразу же, как только все они были размещены в грузовой автомашине, чтобы следовать к месту расстрела. Я лично видел, как Кримян, Савицкий и Гамсахурдия беспощадно били Дзидзигури рукоятками и убили его еще до расстрела. Помню также, что Кримян, Арушанов и еще кто-то так избили во время следования к месту расстрела осужденного Слободу Константина, что превратили его лицо в сплошную кровавую маску».
Бывший начальник тбилисской тюрьмы Окрошидзе рассказал, как убили командующего 63-й Грузинской горно-стрелковой дивизией Ф. Буачидзе:
«В 1937 году летом, я не помню точно месяца, ко мне прибыл из внутренней тюрьмы бывший командир дивизии Буачидзе. Он был избит до полумертвого состояния. На ногах он, конечно, не мог стоять. Он не мог говорить, а только стонал… Я помню, что все тело Буачидзе было покрыто сплошными синяками и кровоподтеками. Он не мог мочиться естественным способом, т.к. у него был поврежден мочевой пузырь, и моча выходила через живот, образуя влажность вокруг низа живота… По существу, Буачидзе был уже в предсмертной агонии. Надо сказать, что Буачидзе был крепкого телосложения, здоровым, и поэтому особенно бросалось в глаза его состояние. На следующий день после доставки Буачидзе в тюрьму он скончался».
Смерть на следствии не была редкостью, арестованных забивали насмерть сплошь и рядом. Бывший следователь Александр Хазан (его побаивались даже коллеги-чекисты) рассказывал:
«Я лично Арутюнова не избивал, а вызвал для этого двух дюжих вахтеров комендатуры… От Арутюнова добивались признания фактов контрреволюционной деятельности Киладзе. Не отрицаю, что Арутюнов скончался от полученных повреждений при избиении его вахтерами».
Грузия была вотчиной Лаврентия Берии, лично контролировавшего в том числе и весь этот следственный аппарат, если так можно выразиться. В 1938 году его перевели в Москву, на место проштрафившегося наркома Ежова.
Ежова расстреляли, естественно. Сам же стиль работы изменился не сильно.
Берия с дочерью Сталина Светланой. Фото: Википедия
Знаменитое распоряжение Сталина в июле 1937 года о методах физического воздействия было заменено специальной шифротелеграммой от 10 января 1939 года, официально разрешавшей пытки «в отдельных случаях». В шифрограмме говорилось:
«Опыт показал, что такая установка дала свои результаты, намного ускорив дело разоблачения врагов народа. Правда, впоследствии на практике метод физического воздействия был загажен мерзавцами Заковским, Литвиным, Успенским и другими, ибо они превратили его из исключения в правило и стали применять его к случайно арестованным честным людям, за что они понесли должную кару. Но этим нисколько не опорочивается сам метод, поскольку он правильно применяется на практике».
Но факт остается фактом: в целом интенсивность репрессий при Берии в бытность его главой НКВД резко снизилась.
Историки приводят такие данные. На 1 января 1939 года числилось
- подследственных — 149 426 человек,
- освобождены по прекращенным в процессе следствия делам — 83 151 человек,
- освобождены прокуратурой и оправданы судами — 25 575 человек.
В 1939-м — первой половине 1941 года освободили 142 432 человека в ходе следствия и суда. Общее число попавших под первую бериевскую «амнистию», выпущенных на волю подследственных и заключенных ГУЛАГа, составляет 270 000–290 000 человек.
Освободили, в частности, 50 человек высшего комсостава, в их числе будущие командармы К.К. Рокоссовский, А.В. Горбатов, К. Н. Галицкий, Ф. Ф. Жмаченко, К. П. Подлас, Ф.А. Пархоменко, В.Д. Цветаев, К.А. Юшкевич. Вышли из следственных тюрем знаменитые физики Лев Ландау, Моисей Корец, Юрий Румер, авиаконструктор Владимир Петляков…
Зато непосредственно перед самой войной арестовали и (через полгода пыток) расстреляли 46 генералов (ныне реабилитированных), без суда, по личной записке Берии Сталину, до сих пор место захоронения «ищут».
Провели массовые операции на присоединенных западных территориях.
Когда в 1941 году Красная Армия стремительно отступала на Украине и в Западной Белоруссии, практически все политические заключенные в тюрьмах были расстреляны. В Дрогобыче было расстреляно 110 человек, в Станиславе — 1000, в Тернополе — 700. Начальник тюрьмы города Глубокое в Белоруссии Приемышев собственным решением казнил 600 человек. В результате немцы использовали это в пропагандистских целях. Они открыли тюрьмы для публичного посещения, и родственники заключенных могли убедиться в зверствах большевиков.
Это тоже Берия.
1941 год. Тела жертв расстрелов во Львове. Фото: Википедия
Материалы уголовного дела Берии до сих пор засекречены и недоступны исследователям, хотя Указом Президента Российской Федерации от 23 июня 1992 года с материалов, непосредственно связанных с политическими репрессиями, ограничительные грифы должны были снять.
Впрочем, всю нашу историю ХХ века впору засекретить и никому не показывать — во избежание самых жестоких разочарований. Так, кстати, и делают.
Да и чему поверишь сразу и безоглядно? Сплошное ведь вранье и недомолвки. Можно 100 непротиворечивых версий прожитой истории составить, и все — из мифов.
В 2012 году в России был издан сборник «Политбюро и дело Берии», содержащий ряд документов из РГАСПИ, в том числе и стенограммы некоторых допросов Лаврентия Павловича. Это небольшая часть дела Берии — сборник содержит около тысячи страниц, а само следственное дело, как утверждают, составляет «39 томов и 10 пакетов приложений».
Игорь Курляндский — о сборнике О. Можохина «Политбюро и дело Берии», Записки историка советской эпохи:
«Видимо, составители сборника оказались «равнее других» и им на каких-то условиях разрешили с ними поработать. А что в остальных делах этой 171 описи? Почему их тоже не публикуем и никого к ним не пускаем? Ответа нет, а вопросы есть.
Материалы (многотомные), собственно, относящиеся к делам Берии и его окружения, хранящиеся в нескольких ведомственных архивах — ЦА ФСБ, ЦА МВД, архиве Прокуратуры и, скорее всего, в архиве Президента РФ, — равно как стенограмма «суда» над Берией и другими, до сих пор не рассекречены».
«Несколько десятков тысяч дезертиров» расстреляли
31 июля 1941 года НКВД и НКГБ снова сливают вместе. Всеволод Меркулов становится первым заместителем наркома, а объединенный наркомат возглавляет Лаврентий Берия. Среди задач наркомата есть и чисто военные. В распоряжении Берии — внутренние войска, лагерная охрана, пограничники, части особого назначения, партизаны…
Всеволод Меркулов. Фото: Википедия
Кроме того, в качестве члена ГКО Берия курирует ряд отраслей оборонной промышленности. Прежде всего — наркомат вооружения (нарком Дмитрий Устинов), а позже и танкостроение (нарком Исаак Зальцман). С 4 февраля 1942 года на Берию были возложены обязанности по контролю производства самолетов, моторов, вооружения и минометов, формированию авиаполков и их переброске на фронт. 8 декабря 1942 года Берия стал контролировать наркоматы угольной промышленности и путей сообщения.
В мае 1944 года он был назначен заместителем председателя ГКО и председателем Оперативного бюро.
В задачи бюро входило наблюдение за работой всех наркоматов оборонной промышленности, железнодорожного и водного транспорта, черной и цветной металлургии, угольной, нефтяной, химической, резиновой, бумажно-целлюлозной, электротехнической промышленности, электростанций…
Немало, да?
Из длинного и сумбурного письма товарищам 1 июля 1953 года арестованного Берии, перечислившего свои заслуги и напомнившего о тесной и верной дружбе с каждым:
«…Но скоро после перевода в Москву, когда немного навели порядок в МВД после Ежова, т. Сталин выделил МГБ из МВД, особый отдел передал Наркомату Обороны, и только в начале войны, когда надо было остановить бегущие — отступающие наши войска, — возвращен Особый отдел из Наркомата Обороны и после проделанной работы по остановке бегущих войск, когда было расстреляно несколько десятков тысяч дезертиров (выделено мной. — П. Г.), созданы заградительные отряды и др.…
Т-щи прошу извинения, что пишу не совсем связно и плохо в силу своего состояния, а также из-за слабости света и отсутствия пенснэ (очков)».
Пенсне (очки) не выдали, и писать запретили вообще.
Постановлением ГКО от 3 декабря 1944 года «О неотложных мерах по обеспечению развертывания работ, проводимых Лабораторией № 2 Академии наук СССР» на Берию было возложено наблюдение за развитием работ по урану и обеспечение практического содействия проекту НКВД СССР. Дальнейшее расширение участия НКВД в проекте было закреплено Постановлением ГКО от 8 декабря 1944 года «О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд».
Арзамас-16, Челябинск-40, Красноярск-26…
Думаю, еще не скоро появится возможность точно подсчитать, во что нам обошлась ядерная гонка. Все построенные с нуля закрытые города, заводы, урановые рудники, все расходы на разведку — на все, чтобы, как учила нас пропаганда, обеспечить «мирный труд» советских людей. В нищей, разоренной войной стране именно о человеке и его «мирном труде» думали в последнюю очередь.
23 марта 1945 года на совещании в кабинете Сталина Берия выступает с инициативой, чтобы специальные отряды «отправились в Германию на поиски новинок немецкой научной технологии и ее создателей». В Германию едет половина курчатовской лаборатории — 40 ученых, переодетых в офицерскую форму. Среди них — крупнейшие советские ядерные физики: Кикоин, Харитон, Флеров, Зельдович. Они должны отыскать немецких ядерщиков, за которыми по пятам идут американцы.
Но взаимоотношения начальников и ученых не всегда складываются гладко. 3 октября 1945 года великий физик Петр Леонидович Капица пишет Сталину письмо, в котором просит позволить ему выйти из атомного проекта из-за «недопустимого» отношения Берии к ученым. Сталин на письмо не отвечает.
Петр Капица. Фото: Википедия
Через полтора месяца Капица снова пишет Сталину:
«Товарищи Берия, Маленков и Вознесенский — ведут себя в Спецкомитете как сверхчеловеки. В особенности тов. Берия. Правда, у него дирижерская палочка в руках. Это неплохо, но вслед за ним первую скрипку все же должен играть ученый. Ведь скрипач дает тон всему оркестру. У товарища Берии основная слабость в том, что дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у Берии слабо… Берии нужно работать, а черкать карандашом по проектам постановлений в председательском кресле — это не значит руководить проблемой. У меня с Берией совсем ничего не получается. Его отношение к ученым мне совсем не по нутру. Быть слепым исполнителем я не могу, так как я уже вырос из этого положения. Мне хотелось бы, чтобы тов. Берия познакомился с этим письмом, ведь это не донос, а полезная критика. Я бы сам ему все это сказал, да увидеться с ним очень хлопотно».
В результате осенью 1945 года Капицу отстраняют от атомного проекта. Я где-то прочел, что именно это и было главной целью письма не желавшего делать бомбу Капицы.
А вот что рассказал Льву Лурье и Леониду Малярову, авторам фильма «Кровавый прагматик», племянник академика А.П. Александрова, тоже физик-атомщик Евгений Александров:
«Берия вел себя всегда крайне надменно, он ни с кем не разговаривал, там были отдельные столы, где сидело и начальство, и сидели приглашенные. Анатолий Петрович сидел среди приглашенных. Берия читал эти бумаги и говорил: вот Александров собирается строить завод, а Александров знает, что предыдущий завод взорвался? За Александрова начальник отвечает: да, знает. И Александров знает, что если завод взорвется, то он пойдет туда, куда Макар телят гоняет? Тогда Александров со своего места говорит — да, знает. Александров своей подписи не снимает. Не снимает? Строить. Подписано Берией, на этом все кончалось, вся экспертиза».
Работали не за страх, а за совесть, что называется. Ученые, разведчики, отысканные в оккупационной зоне немцы. Слово профессору Клаусу Тиссену, сыну Петера Адольфа Тиссена, возглавлявшего Институт физической химии и электрохимии Общества Кайзера Вильгельма, одну из ведущих научных организаций атомного проекта нацистской Германии:
«На принадлежность к нацистской партии НКВД не обращал никакого внимания. Им было совершенно все равно, был кто-то членом партии или нет. Они должны были заниматься наукой, а не политикой. Например, мой отец был членом нацистской партии, Герц, Арденне, Польман не были членами нацистской партии, но таковыми были некоторые сотрудники институтов. На это никто не обращал никакого внимания».
От себя авторы фильма добавляют:
«Лаврентий Павлович был в душе человеком глубоко аполитичным, никогда не увлекался коммунистической теорией и идеологической трескотней. Более того, по свидетельству подчиненных, не раз называл партийные собрания пустой тратой времени, а их участников — бездельниками. Теперь, когда в его распоряжении оказалось автономное и закрытое «государство в государстве», Берия установил в нем свои порядки. Здесь все должны были заниматься исключительно делом, а Коммунистическая партия оказалась на задворках. Особенно это касалось немецких специалистов».
В конце 1940-х годов началось наступление партийных идеологов на последние ростки вольномыслия. Проходит тотальная чистка творческих союзов, наводится порядок в общественных науках, громят генетиков и кибернетиков. Очередь за физиками. Для этого затевается дискуссия по борьбе с идеализмом в физике.
Академик Жорес Алферов:
«Были темные страницы в советской научной истории. На март 1949 года была намечена дискуссия по физике… И дальше произошла такая история, которую мне рассказывали несколько человек, и все это совпадает, и я не буду абсолютно ручаться за все детали. Главный редактор «Правды» товарищ Поспелов прислал Игорю Васильевичу Курчатову статью философа Максимова, с которой должна была начаться дискуссия по физике. Об этом уже и в прессе писалось — «Квантовая механика и идеализм». И Курчатов собрал у себя в кабинете своих друзей и коллег — Зельдовича, Арцимовича и Кикоина — и сказал: что, братцы, будем делать? И, как мне говорили, Яков Борисович сказал, что он видит один вариант — снять вертушку правительственную, набрать Лаврентий Палыча и сказать, что нужно выбирать — либо дискуссия, либо бомба. А это начало 49 года. И они так позвонили и сказали. Тогда Лаврентий Палыч сказал: «Вы что, мне ультиматум ставите?» На что ему ответили — нет, прости господи, никакого ультиматума, но мы бомбу делаем на принципе эквивалентности массы и энергии, мы бомбу делаем с использованием квантовой механики, и если все это идеализм, то бомбу сделать нельзя.
Много позже Лев Андреич Арцимович рассказывал, что Берия, уже после смерти Сталина, но будучи еще руководителем Спецкомитета, пригласил после заседания Арцимовича попить кофе. И, выпивая кофе, сказал: а помните, вот было это в 49 году? Да, помню. Я, конечно, пошел к Сталину и сказал, вот так и так, они говорят там — либо бомба, либо дискуссия. Сталин сказал: нэ надо дискуссий, пусть бомбу делают, расстрелять их мы всегда успеем. Дискуссия была отменена, разгрома физики не произошло. А если бы это произошло, то это был бы ужасный удар по стране, по науке и по морде тоже».
В общем-то, плевать Лаврентий Павлович хотел на физику. Но он был прагматик, он тоже понимал: расстрелять всегда успеем.
29 августа 1949 года на полигоне под Семипалатинском прошло первое советское ядерное испытание. Под радиоактивный след от взрыва попало 11 административных районов Алтайского края.
Берия был единственным советским руководителем, когда-либо присутствовавшим на испытаниях. Говорят, у него на случай неудачи была подготовлена вторая команда физиков; первую команду пришлось бы назначить во вредители.
Все обошлось. Подлинные герои создания бомбы попали в другие списки.
Иоффе, Алиханов, Курчатов (слева направо). Начало 30-х годов. Фото: Википедия
Короткая справка
В СССР всего 15 человек трижды получили звезды Героев Социалистического Труда. Чей же труд страна наиболее высоко оценила?
- Ванников Борис Львович, первый зам. министра среднего машиностроения.
- Кунаев Динмухамед Ахмедович, член политбюро ЦК КПСС.
- Славский Ефим Павлович, министр среднего машиностроения.
- Хрущев Никита Сергеевич.
- Черненко Константин Устинович.
Затем — физики, люди, непосредственно делавшие бомбу, ковавшие «ядерный щит державы»:
- Александров,
- Духов,
- Зельдович,
- Келдыш,
- Курчатов,
- Харитон,
- Щелкин.
- Плюс Андрей Дмитриевич Сахаров, лишенный званий в 1980-м.
- Два авиаконструктора — Туполев и Илюшин.
И единственный представитель «рабочего класса и крестьянства» — узбекский хлопковод Хамракул Турсункулов, председатель колхоза «Шарк Юлдузи» Янгиюльского района Ташкентской области.
Обратите внимание на то, сколько из них всех «работали на оборону», и вы, надеюсь, поймете, в какой стране родились, какую страну построили, что в ней оказывается самым важным и почетным.
«Мне лично интереснее читать книги про любовь»
Лаврентия Павловича Берию арестовали 16 июня 1953 года. Обвинили в заговоре. Но на самом деле шла элементарная борьба за власть, где не действовали никакие правила игры, не имели значения никакие прежние связи, дружбы, человеческие привязанности. То есть все как обычно.
Берию судило «Специальное судебное присутствие» (под председательством маршала Конева) — внесудебный, неконституционный и потому неправовой орган. Уже по одному только этому обстоятельству любой цивилизованный суд должен был бы отменить приговор как вынесенный незаконным учреждением.
29 мая 2000 года Военная коллегия Верховного суда отказала в реабилитации Берии. Отказав в реабилитации, суд тем самым как бы признал законность всяких там «специальных судебных присутствий», «особых совещаний» и «троек».
Через два с половиной года «Известия» напишут: «К 2003 году Главная военная прокуратура полностью закончит пересмотр уголовных дел жертв политических репрессий 30–40-х годов. На состав преступления уже проверено свыше 160 тысяч дел «врагов народа».
Более 93 тысяч человек реабилитировано, 80 тысячам в прошении отказано. Среди них и таким одиозным в российской истории личностям, как Лаврентий Берия, Николай Ежов, и их ближайшему окружению.
«Для специалистов дело Берии, конечно, представляет интерес, — согласилась с «Известиями» начальница секретного архива ГВП Татьяна Ушкало. — Я лично его не читала, да и не очень-то хочу. Если уж сравнивать его с романом, то мне лично интереснее читать философские книги или про любовь».
От цифр оторопь берет. И неловко спрашивать: ну и как, закончили «пересмотр уголовных дел жертв политических репрессий к 2003 году»? Два десятилетия минуло…
Все-таки хорошо, что Лаврентия Палыча пока не реабилитировали.
