Во вторник в Абаканском горсуде журналист Михаил Афанасьев произнес последнее слово. Слово это занимает 63 страницы общей тетради (а еще вставки на полях), исписанной им в тюрьме. Копии переданы «Новой».
Документ эпохи. Но и будто из давно забытых времен, откуда-то из XIX века, когда той тьме, что внизу, и тьме вверху, пользуясь возможностью, отважно объясняют базовые вещи. Культура посадок в России деградирует (хотя с какой стороны посмотреть), возвращается к каким-то идеалам прошлого, так что это только кажется, что пафос и смысл речи Афанасьева несовременны.
Афанасьева обвиняют в распространении фейков (с использованием служебного положения) о Вооруженных Силах РФ, а именно — в публикации от 4 апреля 2022 года о том, как и почему 11 бойцов хакасского ОМОНа отказались от участия в СВО. Сам факт отказа, впервые преданный гласности Афанасьевым, не вызывает сомнений, этих омоновцев уволили приказом командира ОМОНа от 21.03.2022 «в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника войск Нацгвардии», позже они подали иски о восстановлении на службе. Допрошенные в суде представители республиканского управления Росгвардии называли большее, чем 11, число отказников. Гособвинитель говорил о 13 сотрудниках: 11 омоновцах и 2 собровцах.
Михаилу 47 лет, у него пятеро детей, младшему 4 года. В тюрьме оказался через 9 дней после выхода заметки в свет и сидит уже год и 5 месяцев, его семья весной 2023-го вынужденно покинула Россию.
Своих информаторов из ОМОНа Афанасьев не выдал, поскольку они, по его утверждению, разговаривали с ним на условиях сохранения анонимности (официальной информации о тех событиях просто не было).
Гособвинитель потребовал назначить Афанасьеву 6 лет колонии общего режима и трехлетний запрет на профессию (на «размещение публичной информации в СМИ и интернете»).
Действующие лица, помимо подсудимого Афанасьева, в суде 29 августа, — его дети Иван и София в оранжевой и серой футболках, ждущие, когда папу в наручниках проведут, плечо к плечу. Потом они так же, плечо к плечу, сидят в зале на ближайшей к клетке с отцом скамье, и Ваня плачет — слезы у него потекли еще за несколько секунд до того, как отец обратился к нему и другим своим детям в своем последнем слове (и у Михаила голос тоже дрогнул, а потом стал глухим и твердым, деревянным). Соня выдержала, только побелела.
Старший ребенок сейчас не в Абакане, двоих младших увезли за границу. Здесь же мама Михаила Елена Михайловна: здоровье ей не позволяет отсидеть все заседание, она просит меня сразу после него прислать отчет. Во время перерыва звонит жена Михаила (она с младшими детьми за границей). А во время заседания в дверь стучится — и его пускают — Николай Рыбаков, председатель «Яблока». Здесь же — судья Евгений Глущаков, гособвинитель Юрий Ярош (ранее в процессе участвовали гособвинители Алевтина Новиченко и Максим Родионов). Ярош — с погонами подполковника — потребовал на предыдущем заседании 6 лет, и к нему на текущем заседании постоянно и чуть не впрямую обращается адвокат Васин, в свою очередь обвиняя его в искажении закона. (О речи Васина ниже, он дополнит список действующих лиц в этом деле.)
Судья Евгений Глущаков. Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»
Оперативно-розыскные мероприятия проводили сотрудники ФСБ, затем делом журналиста занялась следователь по особо важным делам полковник Наталья Богданович.
Нельзя забыть о лингвистке Ольге Якоцуц: она проводила предварительное исследование, на основе которого, в частности, уголовное дело и появилось (копия есть в нашем распоряжении. — А. Т.); Афанасьев у нее не первый, до этого была, например, псковская журналистка Светлана Прокопьева.
Руководящий 4-м следственным отделом 1-го управления регионального следкома (Красноярский край и республика Хакасия) подполковник Александр Кашкарев постановил создать в помощь полковнику Богданович следственную группу в составе еще двух таких же «важняков», полковника и подполковника, а также одного старшего следователя, подполковника.
Несмотря на то что от звезд на погонах рябит в глазах, дело выглядит сомнительным с юридической точки зрения. Об этом говорят адвокаты Владимир Васин и Елена Илюшенко.
Ранее, ходатайствуя о возвращении прокурору дела (суд его принял только со второй попытки), защита писала:
«В соответствии с предъявленным обвинением от 26.09.2022, Афанасьев начал совершать преступные действия в период с 00 часов 00 минут 24 февраля 2022 года, а закончил совершать преступление в 23 часа 59 минут 4 апреля 2022 года. Обвинение же ему предъявлено по уголовному закону, который вступил в силу только 5 апреля 2022 года».
Преступность и наказуемость деяния меж тем определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния. А не тем, что вступает в силу через минуту после завершения того самого деяния. Сторона защиты также считает, что обвинение как минимум не имело законного права (ну не было еще закона в природе) расписывать возникновение преступного умысла у Афанасьева прямо с 24 февраля, нет преступления — не может быть и преступного умысла.
Михаил Афанасьев и адвокаты Владимир Васин и Елена Илюшенко. Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»
И что? Обвинение просто перенесло преступный умысел Афанасьева с февраля на март. Ну это умысел, это неуловимый воздух, «субъективка», это возможно. Однако завершение преступного деяния Афанасьева переносить с 23 часов 59 минут 4 апреля некуда, тут объективная сторона. Афанасьев ставит в заметке точку и выставляет ее на сайт, все зафиксировано. И в этой заметке, по мнению защиты, просто нет состава преступления, предусмотренного ст. 207.3. УК РФ, поскольку в материале Афанасьева нет ни слова о ВС РФ, в нем — о бойцах Росгвардии. Поправки же в статью 207.3 УК, распространившие ее действия и на них (в целом на госорганы), вступили в силу только в 00 часов 00 минут 5 апреля, то есть через минуту после поставленной Афанасьевым точки и вывешиванием текста на сайте. «Успеть за 60 секунд».
Опоздай Афанасьев на минуту, состав преступления, вероятно, появился бы. Но Афанасьев не опоздал, потому к чему гадать?
Обвинение, однако, устраняет это неустраняемое противоречие. Дескать, с начала СВО Росгвардия действовала в составе ВС РФ, следовательно, входила в их состав.
Защита прикладывает титанические усилия, доказывая вроде очевидное: армия и Нацгвардия — «две большие разницы». Примечательно, что о том же говорили в суде десятки омоновцев и собровцев, включая трех командиров и одного начальника. Все как один говорили, все, кому адвокат Васин задавал вопросы. «Мы не военнослужащие, мы другие, у нас функции другие, у нас всё другое (просто нас объединили тогда)». У них свой герб, свой федзакон, своя присяга, свое пенсионное обеспечение и т.д. И первый заместитель Золотова генерал Ковтун написал письмо, что Росгвардия — это отдельная сущность, которая — да, действует «совместно с» (по закону об обороне), «наряду с», «во взаимодействии с», что, впрочем, снова подчеркивает ее отдельность, ее субъектность.
Иначе говоря, обвинение настаивает на том, что Росгвардия была защищена законом уже в первой его редакции, мартовской, а защита говорит: нет, для этого специально принимались поправки, вступившие в силу в апреле. Кто прав?
В пользу стороны защиты — например, глава Чечни Кадыров. Вот он пишет в марте 2022-го, сразу после принятия закона в первой редакции:
«…как генерал Росгвардии, я считаю, что текст закона необходимо дополнить. В принятой редакции речь идет о дезинформации, касающейся действий только лишь Вооруженных Сил РФ. Под такую формулировку не подпадают действия сил национальной гвардии Российской Федерации, а также иных подразделений, не входящих в структуру Вооруженных Сил, но выполняющих боевые операции. Это оставит лазейку для провокаторов, которые воспользуются ограниченностью формулировки и избегут наказания. Обращаюсь к членам Государственной Думы рассмотреть этот вопрос и внести поправки в принятый закон с проведением необходимых законотворческих процедур».
В пользу стороны защиты свидетельствует, например, депутат (Госдумы) Хинштейн:
«…войска национальной гвардии не являются составной частью Вооруженных Сил России. Было решено, однако, незамедлительно принять закон в первоначальной редакции, поскольку ВС РФ — главная составляющая операции. В ближайшее время постараемся доработать новую редакцию, которая коснётся не одной Росгвардии, но и других государственных военных (и не только) организаций, задействованных в операции».
Суд принимает и приобщает к делу у адвоката Васина нотариальный осмотр ресурса (Интерфакса) и еще две папки с распечатками РИА и ТАСС. Процитирую последнее:
«Комитет Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи предлагает распространить нормы закона об ответственности за фейки о Вооруженных Силах РФ на Росгвардию и другие организации, принимающие участие в специальной военной операции на Украине».
Суд исследует и принимает у Васина также нотариальный осмотр сайта Госдумы, таблицы поправок в закон и видеозаписи самого Хинштейна, как он сидит в зале заседаний и говорит в микрофон, что нужно защитить Росгвардию этими поправками.
Но хакасскому следствию и гособвинению, очевидно, видней, как трактовать принимаемые в Москве законы, им какими-то неведомыми нам каналами, каналами самой прямой связи открывается самая настоящая правда, что на самом деле подразумевали Кадыров, Хинштейн, прочие депутаты. Сенаторы. Президент.
29 августа, выступая в прениях, адвокат Васин, по сути, рассказывает гособвинителю то, что тот обязан вообще-то знать, — содержание законов, в первую очередь Закона об обороне, и демонстрирует суду, как «сову натягивали на глобус». Выдержки из речи Васина:
Выдержки из речи адвоката Владимира Васина:
— […] Мы подробнейшим образом допросили 33 сотрудника Росгвардии (от допроса остальных 34 прокурор, слава богу, отказался), не исключая тех самых отказников, одного регионального руководителя Росгвардии (который не ездил на фронт) и двух его ближайших заместителей, один из которых выезжал только на учения в Беларусь, а другой прошел со своим ОМОНом все буквально на броне, в той самой колонне. Мы допросили снайперов, бойцов, водителей, саперов и других специалистов своего дела. […] У нас сменилось два прокурора. […] 22 августа, выступая в прениях, прокурор, искажая закон, как ему выгодно, доказывал, что Росгвардия и Вооруженные Силы РФ — это одно и то же. […] Прокурор Ярош вставляет в часть 7 статьи 1 (Закона об обороне. — А. Т.) фразу, которой там нет и не было никогда, он вставляет туда Национальную гвардию, да еще и пропускает часть текста. […] И тут я понимаю, что прокурор Ярош ни при чем.
Это не он выдумал и исказил, вырвал и изменил смысл закона. Это следователь Наталья Богданович так придумала и такие формулировки законов прописала (см. обвинительное заключение). А прокурор Ярош все это взял с подписанного, в правом вернем углу, документа. Заканчивает свою 28-минутную обвинительную речь гособвинитель Ярош ошеломляющим выводом: «…таким образом, исследованными в суде доказательствами подтверждено, что в период проведения СВО войска национальной гвардии, в том числе сводный отряд СОБРа и ОМОНа Росгвардии по Республике Хакасия, вошли в структуру Вооруженных Сил Российской Федерации».
Занавес.
Вот таков был анализ действующего законодательства, а именно — Закона об обороне № 61-ФЗ, от гособвинителя по настоящему уголовному делу.
Прокурора, который:
- не допрашивал вместе с нами ни одного спецназовца;
- не допрашивал начальника Росгвардии всей Республики Васильева;
- не допрашивал заместителей этого начальника командиров Корниенко и Матвеева.
А всё, возможно, потому, что из 20 судебных заседаний уважаемый гособвинитель посетил два. Возможно, поэтому анализ получился таким.
Ведь легко взять и переписать всё из обвинительного заключения, в котором искажены ключевые нормы Закона об обороне до неузнаваемости, и можно просить 6 лет. Общего. Журналисту. За статью в газете.
Выдержки из речи адвоката Владимира Васина:
[…] Мы с коллегой очень хорошо понимаем всю армию стороны обвинения, а именно: прокурора Родионова, прокурора Яроша, следователя Наталью Богданович, первого заместителя прокурора Республики Хакасия Мошкова и, конечно же, оперативника госбезопасности Сухотина, которые взялись доказывать, что Росгвардия и Вооруженные Силы РФ — это одно и то же.
[…] Я понимаю, почему ни прокурор Ярош, ни следователь Наталья Богданович не сослалась на статью 17 ФЗ-61 об обороне, обвиняя журналиста Афанасьева.
Да потому, что эта статья напрямую доказывает, что Росгвардия — это самостоятельная организация, а не структурное подразделение. А может, просто Наталья Богданович не дочитала до статьи 17.
Зачем?
Ведь можно сослаться на 11-ю, которой так умело оперировал прокурор в своих прениях, но не разобрался, что там нет ни слова о войсках национальной гвардии или других войсках, что в контексте Закона ФЗ-61 об обороне одно и то же, — говорит Васин.
Михаил Афанасьев в суде. Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»
Афанасьев — весь в черном, с поперечной серой полосой на футболке; в черном, естественно, судья Глущаков. Адвокат Васин впервые на этом процессе (на него он приезжает прямиком с поезда) в темно-синем костюме, который тоже выглядит траурным. За спиной судьи и над ним — герб РФ, за секретарем судебного заседания — настенный календарь с кроликом, за прокурором на стене висит загадочный ключ. Может, от пожарного оборудования, от аптечки, может, от ворот в некие подземные пространства.
— У тебя нет состава преступления, Миша, — говорит Васин, поворачиваясь к подсудимому в клетке. — До преступности твоей статьи не хватило 60 секунд. Этого не хочет замечать прокурор. Понятно почему. Потому что надо освобождать.
Потом в прениях выступает сам Афанасьев. И наглядно, с фамилиями и датами, показывает, как вызванные в суд свидетели обвинения — омоновцы — подтвердили практически все, о чем он писал, подтвердили еще в ходе следствия.
То есть его судят за фейки, которые в реальности в судебном заседании подтвердились. Единственная серьезная ошибка, которую признает и Михаил («доверился своим источникам»), — это безвозвратные потери, приписанные им именно хакасскому отряду Росгвардии.
Еще раз. Именно благодаря заведенному на Афанасьева делу под протокол заговорили те, кто молчал бы при любых иных обстоятельствах; сначала следком задокументировал, а потом суд допросил множество очевидцев одной из самых таинственных и необъяснимых историй СВО, когда сводные сибирские отряды Росгвардии выдвинулись в Украину «для охраны улиц и перекрестков Киева». Теперь мы знаем детально, в показаниях десятков действующих лиц, что и как происходило до начала СВО, в начале, когда колонной шли по асфальтированным дорогам до Гостомеля, о бое там, о том, что и как происходило далее, вплоть до выведения бойцов Росгвардии обратно в Россию. Массив документации заверен, подшит и настолько красноречив, что даже комментариев не требуется. Пусть государство лишит Афанасьева профессии, он уже столько для нее сделал, что заслужил почетную пенсию.
После перерыва прокурор Ярош отказывается отвечать репликой Васину. Всем всё ясно. И тогда Афанасьев в абсолютной тишине, звенящей, произносит свое последнее слово.
Приговор журналисту Афанасьеву огласят 7 сентября.
Абакан
