Сбои в работе аэропорта Сочи, разрушение железнодорожных путей, больше полумиллиона человек без электричества, как минимум шестеро пострадавших и четверо погибших — такими оказались последствия урагана, обрушившегося в ночь на 27 ноября на черноморское побережье. Порывы ветра достигали рекордных 144 километров в час.
За неделю до этого шторм произошел в Сибири: в Красноярском и Алтайском краях, Кемеровской области его жертвами стали четыре человека, пострадали как минимум девять. Ветер сорвал крыши более чем с сотни домов, 170 населенных пунктов остались без электричества.
Шторм, произошедший в Крыму и на Кубани, стал сильнейшим как минимум со времен «великой бури» 1854 года, когда из-за шквалистого ветра оказались серьезно повреждены или уничтожены 37 кораблей, принимавших участие в Крымской войне.
Ураганы, наводнения, цунами — все эти стихийные бедствия связаны с изменением климата на планете, или, как его еще называют, глобальным потеплением. В 2015 году 195 стран мира и Европейский союз как надгосударственное образование подписали Парижское соглашение, договорившись не допустить роста глобальной средней температуры Земли более чем на 2 °C по сравнению с доиндустриальной эпохой. И поставили даже более амбициозную задачу-максимум — остановиться на отметке не более чем +1,5 °C к значениям доиндустриальной эпохи (тогда она составляла ≈13,7 °C, сейчас — ≈15 °C).
Если не решить эту задачу, последствия будут катастрофическими:
- увеличится продолжительность периодов аномально жаркой погоды;
- штормы, ураганы, наводнения, засухи станут происходить чаще и будут сильнее, чем сейчас;
- вырастет масштаб природных пожаров;
- повышение уровня Мирового океана создаст угрозу затопления прибрежных территорий и населенных пунктов;
- даже при потеплении на 1,5 °C, по прогнозам ученых, исчезнет половина видов насекомых, часть позвоночных и около 10% видов растений. В случае более серьезного потепления ущерб экосистемам будет выше.
Решить эту задачу человечеству под силу: в научном сообществе достигнут консенсус, что основным фактором, разгоняющим глобальное потепление, являются выбросы парниковых газов, образующиеся в результате деятельности человека. Сократить их можно, отказавшись от сжигания ископаемого топлива — угля, нефти и газа. Вместо них предлагается использовать альтернативные источники энергии: в первую очередь солнечную и ветрогенерацию.
С 30 ноября по 12 декабря 2023 года в Дубае пройдет 28-я конференция ООН по изменению климата. В ней, как ожидается, примут участие представители 198 государств, в том числе России. Они обсудят прогресс в борьбе с изменением климата, однако уже сейчас можно констатировать: мир не успевает сокращать выбросы достаточно быстро, чтобы остановить потепление на 1,5 °C. Многие страны, особенно бедные, и вовсе ничего для этого не делают, а некоторые — как Россия — хоть и страдают из-за изменения климата, но стараются придерживаться консервативной модели хозяйствования и делают ставку на альтернативные методики снижения выбросов, эффективность которых вызывает сомнения.
Более того,
президент РФ Владимир Путин ранее заявлял, что Россия от потепления даже выиграет: например, сможет наладить круглогодичную навигацию по Северному морскому пути и увеличить объем перевозимых по нему грузов.
«Новая газета» вместе с экспертами разбирается, что делает и не делает страна для борьбы с изменением климата, как она страдает от глобального потепления и сможет ли хоть в чем-то от него выиграть.
Страна теряет территории
Прошедшие ураганы — лишь одно из немногих проявлений климатического кризиса в России. На юге страны экстремальные погодные явления постепенно становятся привычными, хотя каждый раз вызывают шок у местного населения. Например, уже третий год подряд в Сочи летом происходят наводнения: в 2021 году — 5 июля, в 2022-м — в ночь на 24 июля, в 2023-м — 11 июля. Они сопровождаются не только разрушением городской инфраструктуры, но и гибелью людей.
Михаил Юлкин. Фото: соцсети
— Черноморское побережье — это сплошная головная боль, потому что Черное море теплеет очень быстро, — говорит эксперт Международного центра устойчивого энергетического развития под эгидой ЮНЕСКО Михаил Юлкин. — Было уже много неприятных и даже трагических инцидентов. Например, наводнение в Крымске в 2012 году (из-за которого погиб 171 человек, а пострадало более 34 тысяч. — Ред.) — мы точно знаем, что если бы не было глобального потепления, этого наводнения не случилось бы. То же самое касается смерчей на море, которые ранее наблюдались раз в три года, а теперь — по нескольку раз за год. Мы видим ливни, которые вызывают затопления в городах, и если говорить о Сочи, то очевидно, что при строительстве новых объектов никто не думал о меняющихся климатических условиях, о том, что там, где раньше можно было строить, теперь уже нежелательно. И отсюда затопленные по крышу здания.
При этом, как отмечает руководитель секции экологии и рационального природопользования Сочинского городского отделения «Русского географического общества» Юлия Набережная,
Сочи де-факто не адаптируется к изменениям климата: город находится в оползневой зоне, но при застройке коттеджами и многоквартирными домами комплексная инженерная защита территорий игнорируется. Из-за этого разрушения в результате разгула стихии приобретают катастрофический характер.
Юлия Набережная. Фото: соцсети
— В советское время было специальное научно-практическое подразделение, которое занималось этой проблемой. Каждая из зон стояла на учете, что позволяло предотвращать опасные ситуации. Были установлены маячки, отслеживающие опасные геологические процессы. Тело оползня перемещается, и в зависимости от комплекса факторов (вырубка леса и подрез склонов. — Ред.) оно может двигаться быстрее. Система же могла получить сигнал, что в ближайший дождь случится оползень, и была возможность успеть установить подпорные стены. Но такое позволить мы себе могли, когда геология как наука была в приоритете у государства, — говорит эксперт.
Однако активнее всего потепление проявляется не на юге, а на севере России — в ее арктической зоне. Температура здесь растет в четыре раза быстрее, чем в среднем на планете: сейчас она уже на 3 °C выше, чем в 1980 году.
Есть миф, что освободившиеся ото льда арктические земли должны стать более пригодными для хозяйственной деятельности. Но на деле — безо льда они просто исчезают. Страна буквально теряет свои территории.
В мае 2023 года, выступая на научно-деловой конференции POLAR 2023, начальник Северного управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Роман Ершов назвал климатический кризис причиной разрушения береговой линии в российской Арктике:
Роман Ершов. Фото: соцсети
«Что касается нашей большой сети арктических станций. На этих станциях нам регулярно приходится наши объекты подальше переносить от береговой линии, потому что ежегодно идут разрушения от метра до десятков метров, ежегодно это происходит на наших глазах. Очень активная береговая эрозия, которая раньше не наблюдалась», — сказал Ершов.
Берега России в Арктике разрушаются не только из-за таяния многолетней мерзлоты, но и из-за мелких частиц льда, образующихся при таянии ледников: наталкиваясь с волнами на берег, они буквально срезают куски земли. По оценке профессора РАН Станислава Огородова, ежегодно страна теряет сотни квадратных метров своей территории. «По площади эти потери сопоставимы с размером маленького европейского государства, такого, например, как Лихтенштейн», — говорит он.
Потепление ведет к разрушению арктической инфраструктуры. Деградация мерзлоты, по данным министерства по развитию Дальнего Востока и Арктики, к 2020 году была причиной 23% отказов технических систем, поскольку возраст многих инфраструктурных объектов составляет 40–50 лет (при их строительстве риски, связанные с изменением климата, не учитывались). Таяние также приводит к потере добычи 29% нефти и газа, становясь причиной разрушения добывающих мощностей, а также нефте- и газопроводов.
Но хуже всего другое — более 40% оснований зданий и сооружений в криолитозоне (на территории многолетней мерзлоты) уже имеет деформации. А криолитозона — это 65% территории России, на ней стоят в том числе крупные города: Норильск, Якутск, Салехард, Воркута.
В иных регионах изменение климата сказывается потерей урожаев и масштабными лесными пожарами.
Владимир Чупров. Фото: соцсети
— Например, в Татарстане в 2021 году из-за аномальной жары и последующей засухи ущерб от недобора урожая зерновых составил 28 миллиардов рублей. В Ставропольском крае в результате воздействия изменений климата сельхозпроизводители ежегодно теряют от 10 до 40% урожая, — говорит исполнительный директор природоохранного проекта «Земля касается каждого» Владимир Чупров. — В Карелии в 2021 году ущерб от лесных пожаров составил около полумиллиарда рублей.
Несмотря на явную опасность, которую несет изменение климата, из всех регионов России реальную адаптацию к происходящему начала только Москва, да и та — пока лишь на первичном уровне: в 2023 году в столице из-за аномальной жары были открыты 70 «комнат прохлады»: общедоступных помещений с кондиционерами и холодной водой, где любой желающий мог переждать жару.
В других регионах, по словам Владимира Чупрова, речь пока идет о создании нормативной базы для адаптации к климатическому кризису.
— Более 60 субъектов РФ такие планы разработали. Если вкратце — да, это и «комнаты прохлады», и озеленение урбанизированных территорий, что позволяет смягчить микроклимат в волны жары (так называют длительные периоды аномально жарких дней. — Ред.). Это меры противопожарной безопасности, мониторинг санитарного состояния лесов, агротехнические мероприятия по предотвращению деградации почв, увеличение там, где это актуально, посевных площадей теплолюбивых и засухоустойчивых сельскохозяйственных культур, строительство жилых домов с использованием фотоэлектрической фасадной системы в дополнение к традиционным источникам электроснабжения, — говорит он. — Но это в основном планы. Как они будут реализованы — покажет время.
В то же время Чупров отмечает, что факт признания государством опасности глобального потепления важен сам по себе.
Впрочем, между признанием опасности и реальными действиями по ее нивелированию может лежать пропасть. Страна, кажется, не готова отказываться от ископаемого топлива, добыча и торговля которым дает ей 42% бюджета. На предыдущей конференции ООН по климату, состоявшейся в ноябре 2022 года в Шарм-эль-Шейхе, представитель российской делегации Андрей Мельниченко (до недавнего времени владевший крупнейшей в России угольной компанией СУЭК), отвечая на вопрос о сокращении выбросов, заявил:
«Наша экономика будет вести себя так, как ведет. И мы и так все сократим».
Подготовка к конференции ООН по изменению климата в Дубае. Фото: AP / TASS
Лес и атом против потепления
Слова Мельниченко в экологическом сообществе встретили с настороженностью. По мнению Михаила Юлкина, снизить объемы выбросов парниковых газов, сохраняя зависимость от ископаемого топлива, просто невозможно.
«Если мы возьмем российскую стратегию низкоуглеродного развития, то она предполагает сокращение выбросов к 2050 году максимум на 25%, и при этом предполагает двукратное увеличение поглощения углерода лесами в период с 2030 по 2050 год. Для меня (да и не только для меня) это загадка. Не очень понятно, что такого должны за 20 лет сделать лесные специалисты, чтобы российские леса стали в два раза больше поглощать парниковых газов», — говорил Юлкин в интервью экологическому изданию «Кедр.медиа»*.
Ситуация усугубляется еще и тем, что из-за устаревших данных лесоустройства российские власти и вовсе достоверно не знают, каково состояние 84% лесов страны.
«Сведения о лесах на территории 967 млн гектаров неактуальны», — говорится в отчете Счетной палаты. Может статься, что не везде, где леса есть на карте, они есть и на местности.
Да и катастрофические пожары, происходящие в последние годы в российских лесах, превращают их из поглотителей парниковых газов в источники выбросов: в 2021 году природные пожары выбросили в атмосферу 800 миллионов тонн СО2-эквивалента (это, для сравнения, треть всех выбросов Европейского союза).
Доля возобновляемых источников энергии (ВИЭ), которые на международном уровне признаны главным средством борьбы с изменением климата, в энергобалансе России также невелика — по официальным данным, на солнечные и ветряные электростанции приходится менее 1% в электробалансе страны. К 2050 году их долю планируется довести примерно до 13%. Для сравнения, уже сегодня в электробалансе Германии доля ВИЭ (без учета крупных ГЭС) составляет более 40%, в США — более 15%, в Австралии — около 30%. Государства действительно отказываются от угольной и других традиционных видов генерации, чтобы сократить количество выбросов. И это — не только западная тенденция.
— Сегодня абсолютным мировым лидером по развитию промышленности, которая производит оборудование для возобновляемой энергетики, а также по созданию собственно генерирующих мощностей на возобновляемых источниках энергии является Китай, который сумел выиграть конкуренцию у большинства европейских компаний и даже претендует на то, чтобы поставлять свою продукцию, в частности солнечные панели, на европейский рынок. Несмотря на то что по доле возобновляемой энергетики Китай пока еще проигрывает европейцам, по оснащению, по объему энергии, производимой за счет возобновляемых источников, он безусловный фаворит, — говорит Михаил Юлкин.
В то же время Россия продвигает свой «экологически чистый» источник энергии — атом. На него в энергобалансе страны уже сегодня приходится 20%. И хотя выбросы парниковых газов от АЭС действительно ниже, чем от угольных или газовых электростанций, эксперты считают ставку на атомную генерацию ошибочной.
Владимир Сливяк. Фото: соцсети
— Чтобы предотвратить наиболее тяжелые последствия изменения климата, выбросы нужно сокращать уже сейчас, а к середине века прекратить совсем. Но даже если прямо сегодня мы решим строить большое количество АЭС, то какие-то построят через 10 лет, какие-то через 20 или даже 30, а какие-то через 50 лет. Так что сокращение выбросов будет в каком-то далеком будущем. Атомная энергетика просто не подходит, потому что она медленная, дорогая и всегда будет производить долгоживущие ядерные отходы и риски новых аварий. Масштабное развитие возобновляемой энергетики может обеспечить сокращение выбросов куда быстрее, дешевле и безопаснее, — говорит эколог Владимир Сливяк.
Сочи. Горожанин на затопленной в результате шторма набережной. Фото: Дмитрий Феоктистов / ТАСС
Климатическое оружие
В 2017 году на форуме «Арктика — территория диалога» Владимир Путин заявил, что изменение климата может открыть для России новые возможности. «Транспортные возможности на протяжении Севморпути улучшаются. Сегодня по этому маршруту отгружаются товары в объемах 1,4 млн тонн. К 2035 году это число увеличится до 30 млн тонн. Вот вам рост», — сказал он.
Впоследствии мысль о том, что навигация по Северному морскому пути может стать круглогодичной, президент повторял не единожды.
— Действительно, есть прогнозы, что потепление рано или поздно приведет к тому, что в Арктике не будет льда, или он будет присутствовать там в минимальном количестве, и это позволит осуществлять круглогодично навигацию по Севморпути. Но что возить и куда? Мы ведь знаем, что Китай — главный поставщик продукции с Востока на Запад — уже строит «Новый шелковый путь». Это фундаментальный для Пекина проект — скоростная магистраль, по которой товары будут поставляться из Китая в Европу через Центральную Азию, Кавказ, Турцию. Российскую территорию проект не затрагивает. Почему вдруг должно оказаться, что возить грузы кораблями через Севморпуть дешевле? А нам самим по Севморпути возить в Европу нечего. Наш Северный морской путь в свое время использовался не как международный транспортный коридор, а как способ доставки грузов на российский же Север. Там у нас были военные базы, там были научные станции. По большому счету это была внутренняя навигация, и никто в то время не пытался сделать из СМП международный транспортный коридор для транзитного потока грузов, — отмечает Михаил Юлкин.
В то же время с чисто политической точки зрения руководство страны действительно может считать изменение климата выгодным.
Илья Шуманов
— Чем хуже будут становиться последствия изменения климата, тем чаще будут звучать голоса, призывающие к объединению международного сообщества для сохранения Арктики. Арктика является значимой зоной для всего мира, а не только для восьми государств, располагающихся на ее территории. И мы видим сейчас, что европейские страны — особенно Франция и Германия — очень обеспокоены климатическими изменениями, и стремятся к кооперации с арктическими государствами для совместной работы по сохранению региона. Без России, контролирующей больше половины арктического побережья, полноценное объединение и решение проблем Арктики невозможно. И в этом российское государство может видеть, например, опцию для снятия санкций, — говорит руководитель проекта «Арктида» Илья Шуманов*. — Когда ты контролируешь 53% береговой линии Северного Ледовитого океана, когда ты контролируешь бо́льшую часть Северного морского пути, ты можешь это использовать для давления на другие государства. Я думаю, что экологическая и климатическая безопасность в Арктике также может стать предметом для переговоров с другими странами. Потому что имеющееся легкомысленное отношение к арктическим экосистемам со стороны российских компаний и государства — вспомнить хотя бы катастрофический разлив дизельного топлива в Норильске в 2020 году — может привести к негативным последствиям для наших соседей. И это такой институт мягкой силы, который можно использовать, чтобы посадить другие страны за стол переговоров.
P.S.
В сентябре этого года на саммите по устойчивому развитию (это понятие включает в себя и противодействие климатическому кризису) ООН констатировала, что страны не успевают выполнять программы, необходимые, чтобы затормозить потепление на отметке в 1,5 °C. Время, чтобы нагнать отставание, еще есть. Но для этого в первую очередь нужна политическая воля.
* Внесен Минюстом в реестр «иноагентов».
