Завтра, 30 ноября, Верховный суд по иску Министерства юстиции РФ признает «Международное движение ЛГБТ» экстремистской организацией. Мы не будем дожидаться и расскажем об этом решении заранее — в обозримом будущем мы его все равно не увидим, как и сам административный иск Минюста: заседание суда пройдет в закрытом режиме и без ответчика.
В предыдущей колонке, опубликованной 18 ноября, когда стало известно о подаче иска, мы предположили, что места напротив представителей Минюста в зале Верховного суда останутся пустыми, и это поставит суд в довольно затруднительное положение. Ведь по исковой процедуре административный ответчик должен не только быть вызван повесткой в заседание, но и получить копию иска и иметь возможность подготовиться к защите.
В целом все так и произойдет, однако как минимум три центра, которые действуют без регистрации в сфере защиты прав ЛГБТ-персон, предприняли попытку вступить в этот процесс в качестве и на стороне третьих лиц, чьи права и свободы могут быть затронуты решением по делу. Это незарегистрированное общественное объединение «Московский комьюнити-центр для ЛГБТ+ инициатив»*, самарская организация без регистрации «Ирида»* и ЛГБТ-активист Игорь Кочетков*, обратившийся в Верховный суд в качестве физического лица (все они ранее были признаны «иностранными агентами»).
Кочетков отправил заявление по электронной почте, а от имени комьюнити-центра это заказным письмом с указанием обратного адреса сделал адвокат-представитель, чье имя нас попросили не называть. Все правильно: адвокат, надо отдать ему должное, рискует, и вряд ли только за деньги — завтра же, 30 ноября, решение Верховного суда вступит в силу «немедленно», и он может оказаться «участвующим в деятельности экстремистской организации». А это статья 282.2 УК РФ (до 5 лет), то есть чуть легче того, за что были задержаны и отправлены в СИЗО три адвоката Навального.
Игорь Кочетков. Фото: Ирина Бужор / Коммерсантъ
Между тем Кочетков и адвокат успели получить и ответы от судьи Верховного суда РФ Нефедова О.Н. Они полностью идентичны: «Согласно части 1 статьи 47 КАС РФ, под заинтересованным лицом понимается лицо, права и обязанности которого могут быть затронуты при разрешении административного дела. Предусмотренных законом оснований для вступления [имярек] в указанное дело в качестве заинтересованного лица не имеется, поскольку его права и обязанности и права и обязанности административного ответчика не взаимосвязаны».
Утверждение, будто права и обязанности активистов ЛГБТ завтрашним решением не будут поставлены под угрозу, демагогично, и на нем нет смысла останавливаться. Но это вопрос второй, а первый все тот же самый: кто же ответчик-то?
Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» для признания организации экстремистской (что влечет запрет ее деятельности и ликвидацию) предусматривает судебную, то есть административно-исковую процедуру (статья 9). Это же не просто так с бодуна кто-то придумал в 2002 году. Право на судебную защиту вытекает из Конституции, и многочисленные изменения, внесенные в ФЗ-114 в последние годы, эту исковую форму все же сохранили неизменной.
Это не первый иск без ответчика в Верховном суде. В таком порядке были признаны экстремистскими и запрещены, например, «Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство» (АУЕ)** — в августе 2020-го и «движение «Колумбайн»** — в феврале 2022 года. Оба заседания прошли при закрытых дверях, мотивированных решений в базе данных Верховного суда нет.
Принципиальное различие с завтрашним иском, однако, в том, что АУЕ и «Колумбайн», если и могли с натяжкой рассматриваться как организованные движения, то идентифицировать их представителей в самом деле было нельзя.
«Международное движение ЛГБТ», указанное в иске Минюста, под таким наименованием в России также не существует, но есть ЛГБТ-организации, которые, хотя и не зарегистрированы, могут быть четко идентифицированы как «ЛГБТ» и даже сами настаивают на этом.
Заявление Комьюнити-центра подробно мотивировано тем, что он судился с Минюстом по поводу своего «иноагентства», то есть однажды уже был признан им некоторой юридической сущностью, способной выступить в суде. Тем не менее Минюст предъявил, а Верховный суд принял иск именно к несуществующей организации. Смысл этой уловки в том и состоит, чтобы не морочиться с защитой и вынести решение в отсутствие заинтересованных лиц.
Закон «О противодействии экстремистской деятельности» был распространен на не зарегистрированные организации изначально, что вытекает из текста статьи 9: «Деятельность общественного или религиозного объединения, не являющегося юридическим лицом, может быть запрещена по решению суда…» Однако статьи 6–8 ФЗ-14 предусматривают процедуру, которая по идее должна предшествовать признанию организации экстремистской: она предполагает направление предостережения и предупреждения с оставлением за тем, кто предупрежден, возможности что-то исправить и избежать ликвидации.
Никаких предостережений и предупреждений о ликвидации центры и лица, ассоциирующие себя с ЛГБТ, не получали. Более того, они так и не увидели иск Минюста и лишены возможности понять как суть предъявленных претензий, так и чьих персонально и каких конкретно действий или высказываний они касаются. Надзирающие органы часто игнорируют стадию предостережений и предупреждений на основании «приоритета обеспечения безопасности РФ», но в чем состоит особая опасность в случае с ЛГБТ, узнать невозможно. Между тем та же статья 2 о принципах противодействия экстремизму указывает в их числе и на «гласность».
Тут необходимо довольно сложное толкование ФЗ-114 на основании Конституции и конституционных законов более высокого ранга. Это полномочие Конституционного суда, куда упомянутые представители ЛГБТ-сообщества теоретически могут обратиться. Для этого придется дождаться привлечения кого-то из них к ответственности за одно из экстремистских преступлений или правонарушений, то есть применения УК или КоАП в том истолковании, которое завтра даст Верховный суд. Однако мы понимаем, что нынешний КС РФ сделает все возможное, чтобы уклониться от вынесения решения (постановления или отказного определения), которое противоречило бы политическому тренду.
Это вынуждает нас сделать предварительный вывод, опережающий не только завтрашнее решение Верховного суда, но и постановление Конституционного суда РФ, которое, мы верим, рано или поздно все равно будет вынесено.
Исковая форма запрета и ликвидации в отсутствие возможности защитить свои интересы для лиц, чьи права такое судебное решение может затронуть, с правовой точки зрения просто нонсенс. Речь, по сути, идет о запрете образа жизни и образа мысли, а это может быть сделано, теоретически, только в законодательном порядке
(в данном случае с внесением соответствующих изменений в Конституцию РФ). Мы знаем такие исторические примеры, но и те, кто тут принимает решения, их тоже знают.
Свирепеющий режим в России все еще прикидывается «правовым» — поэтому центры принятия политических решений и прибегают, не всегда внося для этого изменения в закон, к обходящим его изощренным практикам. Административный иск, который завтра будет удовлетворен Верховным судом, как бы кто ни относился к проблеме ЛГБТ, — яркий пример такой дискриминации граждан РФ.
Апробировав этот алгоритм на ЛГБТ, прокуратура или Минюст затем могут подать иск, например, о признании экстремистской организацией движения жен мобилизованных. Или всех противников СВО — чем не «международное движение»? (Не думаю, что это подсказка к тому, до чего они уже не додумались сами.)
* Внесены властями РФ в реестр «иноагентов».
** Признаны решением суда экстремистскими, деятельность запрещена на территории РФ.
