17 января горсуд Назарова (Красноярский край) вернул прокурору дело бывшего депутата, а ныне сельского блогера и общественного деятеля, жителя поселка Глядень Назаровского района Евгения Бригиды. Ему инкриминируют публичный призыв к экстремизму (ч. 2 ст. 280 УК), найденный в его видеоролике в ВК. Светит до 5 лет. Судья Ирина Иванова.
Ролик записан в первые дни частичной мобилизации, объявленной в сентябре 2022 года. Евгений эмоционально — еще бы, ведь к нему домой приходили за его сыном — рассказывает, как это было обставлено и как это происходило. Спрашивает: «А что это было?»
Действительно: назаровский военком Олег Тихончук в те дни громко прозвучал на всю страну, сказав местному телеканалу, что ограничений нет ни по разрядам (возрасту), ни по опыту (служил срочную или нет), ни по медпоказаниям (медкомиссия не проводится): призываем всех, кроме судимых по тяжелым статьям и забронированных, «работаем со всеми категориями граждан».
Назаровский военком Олег Тихончук. Скриншот видео «Пирамида ТВ»
И на назаровском военкоме тогда оттоптались все, особенно турбоястребы. Например, Маргарита Симоньян заявила по этому поводу: «Охренеть просто. Ну вот реально нет слов. Отдельно взятому подполковнику из отдельно взятого города Назарова положить с прибором на все, сказанное Начальником и Шойгу и многажды разъясненное их подчиненными. Он, видите ли, не мобилизует только одну категорию — совершивших тяжкие преступления. Всех остальных — мобилизует. Точка.
А я неплохо знаю его собственную категорию. «Патентованный чудак» называется. Таким чудакам не просто плевать на людей, у них одна мотивация вообще по жизни: дожать и загнобить. Всех, кто попадется. От своих же детей до населения окрестных деревень. Полное презрение к людям».
С назаровским Тихончуком и неким новосибирским военкомом, тоже прославившимся тогда, что только не предлагали сделать. Причем звучали эти предложения в эфире главного государственного телеканала, в ток-шоу «Вечер с Владимиром Соловьевым», от самого Соловьева (в диалоге с той же Симоньян, успевшей сказать, что она «против расстрелов»). Военкоры на этом фоне выглядели зайчиками на лужайке, советуя «феерического военкома» лишь выгнать с волчьим билетом.
Собственно, Бригида и вспоминает в своем страстном монологе только что прозвучавшее от Соловьева и риторически предлагает меру несколько расширить, назвав еще пару местных фамилий. Фигура речи, обыгрывающая соловьевский рецепт, что облетел по «Орбитам» всю страну, рецепт от одного из главных пропагандистов современной российской государственности. Именно за это Бригида и угодил под статью — за это некритическое отношение к произносимому на госканале сейчас его и судят. Ну понятно: что дозволено Юпитеру…
Но Бригида не призывает. А в статье УК — именно что о призывах. Отчетливо слышно и видно, что он задает вопрос. Это вопросительное предложение, и оно появилось не просто так, он говорит в контексте ранее сказанного Соловьевым. Кандидатом экономических наук, общественным деятелем, автором книги «Евангелие от Соловьева», обладателем ордена Дружбы, ордена Почета, ордена Александра Невского, медали за освобождение Крыма и Севастополя.
Адвокат Бригиды Владимир Васин, сменивший 17 января защитника Бригиды по назначению, подчеркивает характер занятий своего подзащитного:
помимо его крестьянского труда, он на протяжении уже многих лет — общественник, видеоблогер, он поднимает дискуссионные темы, работает со словом. В острых выступлениях чего только не бывает — например, адвокат вспоминает предложение Владимира Путина «отрубать лапы» взяточникам.
Понятно же, что президент не призывал вот так прямо возвращаться в Средневековье, он всего лишь хотел, чтобы эта «лапа не высовывалась за мздой».
И Васин полагает, что при рассмотрении дела следует руководствоваться пунктом восьмым постановления пленума Верховного суда от 28.06.2011 № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» (со всеми изменениями и дополнениями, внесенными позже), а именно: «Не является преступлением, предусмотренным статьями 280, 280.1 или 282 УК РФ, высказывание суждений и умозаключений, использующих факты межнациональных, межконфессиональных или иных социальных отношений в научных или политических дискуссиях и текстах и не связанных с реализацией намерения побудить других лиц к осуществлению экстремистской деятельности […]»
Евгений Бригида. Скриншот его видеоролика
Накануне судебного заседания Бригида рассказал для «Новой» о себе и своем деле:
— Вкратце о моей биографии и о том, что происходит сейчас с моей жизнью. Родом я с Сахалина. Хотя родители мои — коренные сибиряки, но по воле судьбы уехали туда. Я родился в 1976 году. Когда мне было четыре года, родители опять переехали сюда, в Сибирь. С того времени живу в Назаровском районе, в поселке Глядень. Окончил 11 классов, стал работать и учиться на водительские права. Рос я в деревенской семье. Мать — учитель, отец с нами не жил. Еще старшая сестра, втроем жили, держали хозяйство. Вся эта деревенская жизнь, кутерьма была нам за радость. Мама у меня — учитель физики, заслуженный учитель Красноярского края, всю жизнь в школе, очень хороший послужной список. Также она возглавляла районный профсоюз учителей. Всегда была активна и нас с сестрой научила видеть несправедливость и говорить об этом открыто. Наставляла, чтобы мы всегда были людьми.
После школы и обучения в ДОСААФ я пошел в армию. Как раз была чеченская кампания. Все это проходило на моих глазах, но в боевых действиях не участвовал. После армии на второй день сел за парту строительного техникума и стал учиться на механика. С техникой я был на «ты». Параллельно работал. Затем в судьбе моей появилась Татьяна. Она сама из Красноярска. Мы познакомились, создали семью. У нас родился Егор в 2000 году. Нас стало трое. Затем я переехал в ЗАО «Назаровское» (поселок Степной) работать механизатором и пять лет проработал на «Кировце». Обрабатывал землю, выращивал хлеб. В 2002 году у нас родилась дочка Соня. Жили в достатке. Работа, семья, все было в норме. На тот момент я политикой не интересовался, молодой был, свои интересы.
В 2006 году вернулся в родной поселок, поступил в Ачинске в индустриально-педагогический колледж на мастера производственного обучения и тогда же начал работать в Гляденской школе учителем труда и учителем ОБЖ.
Армейская служба дала о себе знать — на уроках ОБЖ прививал ребятишкам любовь к Родине, патриотизм. Но не такой, что сейчас зашкаливает. Мои ребятишки в военно-спортивных играх занимали первые места.
Делали очень хорошие выставки, которые побеждали на местном уровне, на районном, вплоть до Красноярска.
Ну, дела у меня на поприще учительства шли в гору. За три года я показал, что умею работать. У меня есть результат. И мне предложили возглавить гляденский участок ЖКХ. Пришлось школу покинуть, я со всей головой окунулся именно в эту сферу, где с 2009 по 2015 год тоже перевернул большой пласт, произвел большие ремонтные работы. Был требователен к себе, к работникам, дела ладились, воевал на всех фронтах. И населению объяснял, что надо теперь жить по новым правилам. Люди это воспринимали в штыки, в мой огород летели камни, проклятия. Но куда деваться? Надо было как-то выравнивать ситуацию. Производили ремонты теплотрасс, водонапорных башен, водопроводных сетей. Объем работы был колоссальный. Также своевременно реагировали на аварии. И это давало свои плоды.
Мое прямое начальство ко мне относилось нормально, с пониманием, люди видели, что я умею, могу и руковожу успешно. Но параллельно еще есть система, которая называется «власть чинуши». Так вот, чинушам многое не нравилось, потому что я говорил открыто, прямо. Мог в жесткой форме сказать, что они неправы. Это им не нравилось. Также я был избран депутатом местного сельсовета. Шел я независимым кандидатом, занял четвертое место из 10. Тут я стал знакомиться с законами и начал понимать, что такое система власти. И уже политика полезла в мою жизнь окончательно.
В 2015 году на меня сильно надавили именно по политической части, и мне пришлось покинуть ЖКХ. Ушел как бы в свободное плавание, хотя в 14-м году у меня родился третий ребенок, Матвей. Я уже понимал, что надо жить другой жизнью и отойти. Прошел год, второй. Я видел этот беспредел, понимал, что происходит. Стал более тщательно изучать политическую обстановку на селе, в районе, в крае, стране.
И в один прекрасный день взял в руки камеру и стал видеоблогером. Стал показывать все недостатки, все промахи этой власти, что она натворила, какие совершала ошибки. Я это открыто выставлял в интернете.
Я критиковал, страшно критиковал, мог применить грубые слова, ругался. Ну, это ход такой, фишка, чтобы привлечь внимание. Мои ролики стали давать плоды. В итоге я стал пользоваться у населения спросом. Люди стали обращаться ко мне, писать: приезжайте, помогите. Никогда я не вставал между людьми, никогда ничего плохого о конкретных людях, о народе не говорил, я всегда говорил только чинушам, указывал на их ошибки в исполнении их обязанностей.
Активно участвовал в предвыборных кампаниях, проводил одиночные пикетирования, стоял босиком возле администрации в холод, привлекал внимание властей, чтобы они обратили внимание на экологическую ситуацию.
Ну и со временем мне начала прилетать ответка. Я занимаюсь сельским хозяйством, содержу рогатый скот. Соответственно, у меня есть техника, есть оборудование. И в одно прекрасное утро мне позвонили и сказали: Евгений, у тебя горит сено. У меня тюки на поле были сожжены в полном объеме. Досадно. Мы только что с Егором перед этим крутили, собирали сено, и в итоге оно все сгорело. Но это были первые звоночки. Система начала действовать. Потом технику мне повреждали, колеса на телегах прокалывали. Ну и вот эта борьба с властью приняла новый оборот: я для себя решил, что надо идти на шаг впереди. Я уже начал информационно бить наотмашь. Не нарушая законов, применяя свои хитрости. И начал добиваться определенных результатов.
Евгений Бригида. Скриншот его видеоролика
Например. Заставил чинуш во всем Назаровском районе пересмотреть свое отношение к вывозке жидких бытовых отходов. Раньше со всех школ (10 населенных пунктов) отходы сливались за оградой: вывезли из школы или садика за деревню и — в канаву. Проводил акции, останавливал машины, снимал всех причастных к этим безобразиям. В итоге власть нашла деньги, и теперь все отходы жидкие вывозятся в район. Также со своим товарищем мы в один прекрасный вечер
поймали, застукали с поличным, как председатель Совета депутатов Назаровского района нарушала законодательство: она работала на постоянной основе, получала деньги как председатель совета, но она работала еще в четырех местах, можете себе представить?
Мы ее поймали в степновской больнице, она там еще работала сторожем ночью, подрабатывала. Ну, это скандал, прокуратура вмешалась, и она была отстранена от должности председателя. Сняли.
Опять давление на меня, опять угрозы. Мне, моей семье. Но это меня не останавливало. Я шел до конца, добивался, рассказывал, что творится вокруг меня и нашего района. Но тут в нашу жизнь ворвалась специальная военная операция. С первых дней я был против этой ***, я называю это ***, и мои публикации, мои высказывания о ней, этот мой выбор оттолкнули от меня очень многих людей, которые раньше находились со мной как бы по одну сторону баррикад. Но я с этим смирился — у людей свое мнение, а у меня свое. Несколько раз меня пытались привлечь по 20.3.3 (статья КоАП РФ «Публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил РФ»), где-то получалось, где-то нет, где-то в суде дела разваливал. Госпожа Ампилогова, уже будучи депутатом заксобрания края, на меня писала и через край, и через прокуратуру. В один момент я отбился, а во второй — уже нет, присудили штраф в 30 тысяч. Также я участвовал в митингах разных, в Красноярск ездил, всегда поддерживал оппозиционные силы, но не кого-то лично, просто был оппозиционер.
В феврале прошлого года власть зашла на меня со стороны уже ФСБ. Меня вызвали в прокуратуру, я поехал в Назарово, и меня уже эфэсбэшники на въезде в город пасли — и, как говорится, мордой в асфальт. Началась у меня уже эпопея с ФСБ. Обыски, изъятия аппаратуры, предъявления мне, что я подозреваюсь по 280-й (статье УК), что меня осудили по 20.3.3 (статье КоАП РФ). В апреле меня уже вызывали в Ачинск, в ФСБ, и там под роспись я ознакомился, что на меня возбудили дело по статье 280, часть 2 — экстремизм. Основанием для этого стал мой видеоролик «Козлы-провокаторы» в ВК.
Вкратце расскажу, о чем я в нем говорю. Когда началась [частичная] мобилизация, у нас в деревне начался кошмар для родителей: власть кинулась с пеной у рта развозить повестки, нахрапом людям вручали, ребятишкам — я называю их так, это дети все равно. Сын мой старший с нами не проживает, бабушка вышла днем, сказала, что его нет. Они давай от нее требовать номера, вели себя по-хамски. Она сказала: ничего не буду давать, идите лесом.
Эти господа приехали потом ночью, потом еще приезжали с полицией. Искали моего сына. Возможно, это была месть. Они были зациклены на том, чтобы хоть каким-то способом моего Егора забрать. Именно по [частичной] мобилизации.
Ну, состоялся вечерний с ними разговор на повышенных тонах. Я как родитель защищал своих детей.
И вот я просто доношу мысль, что, защищая своих детей, я попал под 280-ю. Сейчас будет судебное заседание. Такие дела.
***
В среду Евгений, выражая отношение к предъявленному обвинению, говорит в суде о последних событиях в своей жизни то же. Добавляет:
— Критика не всем нравилась, мог применить грубые слова, ругался. Признаю. Привлекал внимание к проблемам моего общества. Общества, в котором живу я. В котором живут мои дети. В котором живет моя мама. Прошлое, настоящее и будущее.
В конце речи Евгений спрашивает, почему никто не исследовал сказанное им, заданный им вопрос в контексте вопроса, ранее заданного Соловьевым. Причем, говорит Бригида, никто не обращает внимания, что он-то оставил вопрос без ответа. В отличие от Владимира Рудольфовича. «Почему не был осужден Соловьев?» — снова спрашивает Бригида. И говорит:
— Как я читал, преступление, предусмотренное статьей 280, совершается только с прямым умыслом и с намерением побудить других лиц к осуществлению экстремистской деятельности, совершению действий. Должно быть намерение побудить других лиц к осуществлению экстремистской деятельности. Я считаю, что для моей виновности не хватает совокупности всех обстоятельств содеянного, не был учтен контекст, данные моей личности […]. Уважаемый суд! Я не экстремист!
Судья Иванова по собственной инициативе ставит вопрос о возвращении дела прокурору (для устранения препятствий его рассмотрения судом — ст. 237 УПК):
в обвинительном заключении не приведены мотивы, цели преступления, какими руководствовался обвиняемый, форма вины, при наличии умысла — его вид, установление которого обязательно по делам экстремистской направленности.
Защита не против и оставляет этот вопрос на усмотрение суда. Гособвинитель, само собой, возражает.
Судья уходит и после перерыва объявляет: вернуть дело прокурору.
Добавлю: сын Евгения Егор — не на СВО, в рамках частичной мобилизации его не призвали. Несмотря на то что — очевидно — хотели.
