Офис «Справедливой помощи» находится на улице Пятницкой в Москве. Офис — громко сказано. Подвал, вечные завалы одежды, памперсов, бесконечный поток нуждающихся, волонтеров, сортирующих вещи. Ныряешь в арку с шумной улицы, усеянной мерцающими кафе — дом 17/4. На стене арки баллончиком по трафарету: «Эту надпись видно только добрым».
По правую руку железная дверь, ведущая вниз, четырёхэтажное кирпичное здание. Цветы везде, люди засовывают их за выкрашенные желтым газовые трубы. Кто-то привязал три чёрных шара. Красный пышный цветок в горшке стоит прямо перед дверью. Здание увито сухим плющом. На двери объявление: «В связи с аварийной ситуацией офис закрыт на ремонт».
У здания напротив («Салон красоты») кто-то выставил стол, портрет Елизаветы Глинки, свечи.
Журналисты выпрашивают у рабочих, которые делают ремонт в офисе фонда, разрешения снять красные розы, которые выложены на лестнице. Сотрудники просят их уйти по-доброму. На обратной двери — выцветшая дешевая дева Мария в рамке.
Люди идут к фонду с самого утра, как только все стало известно. Светлана пришла с сыном, в руках у неё букет красных гвоздик. «Мы сами родители, знаем каково это, когда ребёнку плохо. Стольким людям она помогла, скольких детей спасла. Мы сегодня обсуждали в кругу семьи ее значимость для страны: сама, лично, не словами, а делом помогала, и не хотела публичности».
Многие из тех, кто идёт с цветами, не хотят разговаривать. Кратко, сквозь зубы: «Я просто жертвователь. Нет, лично не знал». Пришли волонтёры, которые возили гуманитарку на Донбасс: когда их тормозили на границе, Елизавета Глинка помогала. Обсуждают, закроется ли фонд, и как отреагировал на событие Стрелков.
Блондинка, с пышной прической в длинной шубе, опускается на корточки. Ее свеча долго отказывается гореть. Кто-то из журналистов кричит: «Да дайте вы зажигалку». Женщину зовут Лидия Ивановна, она рассказывает: «Доктор Лиза для меня воплощение безграничной человечности, доброты, справедливости. Это мое личное горе. Не приехать сюда я не могла, она была моим кумиром. Примером для нашего времени». Она долго стоит рядом с мемориалом из цветов, молчит и плачет. Крестится.
Женщина в длинном пуховике мнёт в руках фольгу от цветов. Представляется Галиной Викторовной, пенсионерка. «С подругой как-то сюда приходили, приносили вещи. Она очень достойный человек. Трудно себе представить, займёт ли кто-то ее место. Человек большой души, очень горько».
Ко мне подходит женщина в рекламном фартуке, раздающая флаеры неподалёку.
«Что здесь произошло? Сколько народу? Господи, царствие небесное». Подходит к портрету, вглядывается, тоже крестится.
Пожилая Екатерина пришла к фонду с цветами, вспоминает, как узнала доктора Лизу:
«В ЖЖ к годовщине фонда она однажды написала: не несите подарки, несите постельное белье и какие-то вещи. Я пришла познакомиться, было так интересно, какая она. Всех усадили за стол, а доктор Лиза подошла и положила руку на плечо именно мне. Я удивилась: мы ведь не знакомы! Потом поняла: для нее каждые руки, каждый человек важен».
Семейная пара Юля и Игорь привезли огромный пакет с консервами, но фонд на ремонте. Пакет все равно принимают: раздачу продуктов нуждающимся не прекращают. Юля и Игорь часто переводили деньги, приносили сюда одежду.
— Вот что действительно почтит память Елизаветы Петровны: если каждый принесёт сюда хотя бы по килограмму продуктов, — говорит Юля. — Даже флешмоб бы такой устроить. Если не она, то кто будет помогать? Мы должны показать, что ее дело не кончится.
— У нас у всех горе, а у обездоленных ещё большее горе, — поддерживает ее Игорь.
В какой-то момент журналистов с камерами становится больше, чем граждан с цветами. Прошёл слух, что в пять будет «массовый подход» — так выразились журналисты-телевизионщики. Ровно в это время пришло много людей, целая колонна, человек пятьдесят. Люди, шедшие впереди, несли в руках большой портреты Елизаветы Глинки пастелью, у каждого из ребят было по две гвоздики. Никто толком не отвечает, как они организовались: «В твиттере прочитал», «вконтакте списались»…
В толпе много молодых парней в спортивных костюмах. Один из них говорит, что они футбольные фанаты, среди погибших был их знакомый:
— Парнишку отправили служить в Сирию, разбился.
— А почему сюда именно с цветами пришли?
— Свои источники, свои связи. Мы знаем, что сюда цветы медсестре несут. Но и наши ребята погибли. Мне человек позвонил, попросил организовать все. Мы за ЦСКА топим, но сюда пришли объединённые фанаты, и «Спартак» есть. Вместе на трибунах были, шарфами махали, фаера кидали. Жалко парней, жизни не повидали. Они же туда миротворцами ехали.
Подходит корреспондент «Лайфа», ведущий прямую трансляцию:
— Почему вы здесь?
— Ну так, — отворачивается подросток.
После того, как фанаты разъехались, сотрудники фонда перенесли мемориал с цветами от салона на землю. Начали суетиться: колоть лёд, подметать облетевшие лепестки роз.
Женщина в шубе разбивала лопатой лёд, подгоняя всех: «Лиза всем помогала, давайте и мы друг другу поможем».
С розовыми розами к подвальчику пришёл бывший волонтер «Справедливой помощи» Женя, я его знала по работе в фургоне у доктора Лизы, когда каждую среду ездили на Павелецкий вокзал кормить бездомных:
— Все, что она делала, было продиктовано ее собственным пониманием и отношением. Она ходила по краю всегда, это был тот край, где требовалось милосердие. Это не было поиском острых ощущений. Касалось ли это бездомных, безнадежно больных, к которым даже иногда врачи брезгуют подойти, людей из горячих точек. Она старалась находиться там, где кто-то нуждается.
