Впрочем, начальник ГОУ Генштаба генерал Сергей Рудской, рассказывая о замечательной координации совместной с турками операции, как-то забыл упомянуть, что конкретно штурмуют Эль-Баб при поддержке турецких танков, спецназа и артиллерии именно отряды ССА, которых официальный Дамаск считает террористами,
Турецкий президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, как и многие в Турции, считает сирийских туркменов-суннитов зарубежными соотечественниками. Туркменское ополчение, Сирийские туркменские бригады с 2012 года воюют с режимом российского союзника президента Башара Асада и впрямую поддерживаются Анкарой. Утром 24 ноября 2015-го командира экипажа подполковника и Героя России (посмертно) Олега Пешкова расстреляли боевики, когда он спускался на парашюте. В тот же день боевики-туркмены из ССА подбили многоцелевой вертолет Ми-8, вылетевший на поиски экипажа Су-24М. Погиб морской пехотинец-контрактник — матрос Александр Позынич, а Ми-8 был уничтожен на земле американской управляемой противотанковой ракетой TOW. Тело Пешкова боевики вывезли в Турцию, и Анкара передала его в Россию с военными почестями.
В ноябре 2016-го турецкие войска по негласному согласованию с Москвой вместе с боевиками ССА (прежде всего туркменами) перешли сирийскую границу и начали операцию «Щит Евфрата», чтобы изгнать из зоны к северу от Алеппо силы ИГ и, заодно, отряды курдской народной самообороны (Yekîneyên Parastina Gel или YPG). Курды до этого пытались сами вытеснить оттуда ИГ, но для Анкары дальнейшее расширение зоны контроля YPG неприемлемо — они считают их «террористами» и филиалом запрещенной в Турции Курдской рабочей партии (Partiya Karkerên Kurdistan или PKK). В Москве у YPG уже почти год официальное представительство, а у PKK — своя газета и довольно развитая инфраструктура.
Турки вместе с ССА довольно быстро заняли территорию непосредственно вблизи границы, но потом завязли, штурмуя Эль-Баб (40 км к северу от Алеппо; 30 км к югу от турецкой границы; 60 тыс. населения до войны). Турки, как русские и американцы, воюют в Сирии по возможности неконтактно во избежание потерь, а вперед посылают туземную пехоту, но отряды ССА никак не справятся с отчаянно обороняющимися бойцами ИГ, несмотря на поддержку. Турки, наверное, могли бы разбомбить Эль-Баб в пыль вместе с гарнизоном ИГ, но это нежелательно: население Эль-Баба — арабы-сунниты, и именно их Эрдоган обещал «освободить».
В затянувшейся осаде Эль-Баба сошлись вместе, как братья по оружию: турецкие военные, наши ВКС и боевики ССА. Пригороды Эль-Баба бомбили 18 января символически паритетно: четыре Су-24М, четыре штурмовика Су-25 и один бомбардировщик Су-34, а от турок — четыре F-16 и четыре F-4. Те же типы самолетов, что 24 ноября 2015-го сошлись в воздушном бою.
Возможно, среди бойцов-туркменов, что осаждают Эль-Баб, есть те, кто 24 ноября 2015-го стрелял по российским военным. Теперь они все на одной стороне.
Еще в районе Эль-Баба есть и американский спецназ — выявлять цели и корректировать возможные авиаудары сил анти-ИГ коалиции. У небольшого сирийского городка как-то сложилась в миниатюре «антигитлеровская коалиция» против ИГ, к которой призывал Владимир Путин в сентябре 2015-го в Нью-Йорке на Генассамблее ООН перед вводом войск в Сирию.
На следующей неделе должна начаться конференция по сирийскому примирению в Астане с участием военной делегации боевиков сирийской оппозиции. Россия при поддержке Турции очевидно надеется отколоть максимально значительную часть «умеренных» боевиков, которые должны согласиться на перемирие с режимом Асада и на участие в войне против «террористов» — прежде всего ИГ, и не только, используя как модель формат совместной операции в Эль-Бабе. Никакое устойчивое урегулирование в Сирии невозможно без привлечения значительных сил суннитских боевиков оппозиции, представляющих в гражданской войне большинство населения страны.
Москва стремится сохранить военные базы и влияние в поствоенной Сирии и отсюда распространить влияние по всему региону, а это невозможно без опоры на суннитов и массовой перевербовки бывших «террористов», без формирования чего-то вроде корпуса сирийских «кадыровцев». Опора только на алавитское меньшинство президента Асада и на шиитский Иран загоняет российскую политику на Ближнем Востоке в тупик. Тем более что у Тегерана собственная политическая повестка, которая рассматривает Москву младшим, по сути, партнером, выполняющим сугубо служебную роль: бомбить, поставлять оружие и специалистов.
Анкара требует записать в «террористы», исключить из мирного процесса и отдать на растерзание и PKK, и YPG, и Москва, похоже, согласилась. Тегеран потребовал исключить из переговоров в Астане страны залива и Саудовскую Аравию, а также новую администрацию Дональда Трампа, что противоречит и российским, и турецким долгосрочным расчетам. В стороне от сирийского урегулирования остается самое сильное в военном и технологическом смысле государство региона Израиль, с которым Россия близко сотрудничает, а другие наши друзья стремятся уничтожить. Военные и политические игроки на Ближнем Востоке давно научились цинично использовать мировые державы, а потом менять покровителей.
Заклятые враги легко превращаются в друзей, а вчерашние друзья ещё быстрее — во врагов. Надеяться на чью-либо благодарность смешно. Попытка заменить (вытеснить) Америку из пропитанного кровью и нефтью региона с каждым шагом стоит дороже, а надежда без особых проблем закруглить сирийскую кампанию кажется все более туманной.
