В Южной Сибири вообще с некоторых пор весенние праздники ждут с содроганием. На Пасху 2015 года, 12 апреля, огненный смерч уничтожил в четырех десятках сел Хакасии 1215 домов, погиб 31 человек, 90 травмированы. А в Забайкалье леса в тот год загорелись в марте, потухли лишь к сентябрю. Огонь из леса перекидывался на селения, сгорели 174 жилых дома, 10 человек погибли, 48 ранены.
К тому, чтобы в Забайкалье повторился 2015-й, все уже готово. Количество природных пожаров в крае (194) превысило аналогичные показатели прошлого года в четыре раза, а их площадь — в восемь. И это — только по официальным данным, которые имеют мало общего с реальностью: о секретах этой чиновничьей технологии «Новая» писала не раз. Крупнейшие пожары в отчетность не попадают. Лишь один пример от 12 апреля: руководитель лесного отдела Гринписа России Алексей Ярошенко обратил внимание, что в Могочинском районе в этот день было три крупных пожара на землях лесного фонда, в том числе — меньше чем в трех километрах к востоку от Могочи (13,5 тысячи человек). По данным системы ИСДМ-Рослесхоз, этот самый крупный из трех пожаров, бушевавших с 26 марта, прошел 4291 гектар, что в 23 раза больше площади всех официально учтенных пожаров в Забайкальском крае на утро 12 апреля.
Тот факт, что в официальные сводки не попадает больше 90% площади пожаров (например, в прошлом году в Красноярском крае — больше 99%), связан с концептуально разными подходами госструктур и того же Гринписа. Он-то считает всё, а вот власти не включают в отчетность «неэксплуатационные» леса, находящиеся в зоне мониторинга, которые в принципе потушить невозможно, да и не нужно. Их и не тушат. Это природный естественный процесс: огонь как фактор обновления. Однако оборотная сторона такого подхода — неоправданная расслабленность. А расслабляться нам тут нельзя. Если пожар подходит к городу на три версты, это, безусловно, ЧП и безобразие.
Сейчас региональные власти и подразделение МЧС призывают не разводить костры, не допускать сельскохозяйственные палы травы. Въезд в лес ограничен. Первый вице-премьер Забайкалья Александр Кулаков, объясняя провалы в начале пожароопасного сезона, говорит о раннем его начале, устойчивой ветреной погоде, циклонах, не позволяющих поднимать авиацию (30% лесных пожаров возникало на недоступной для наземных сил территории). При этом чиновник отмечает, что у региона достаточно сил и средств, чтобы справиться. В Забайкалье переброшены 130 парашютистов-десантников из федерального резерва, задействованы три вертолета Ми-8, два из которых оборудованы водосливными устройствами. Авиация МЧС готова вылететь в регион по первой просьбе, но погода пока не для нее: самолеты-амфибии забирать воду из водоемов не смогут — еще лед.
Заксобрание Забайкалья в первом чтении приняло законопроект об изменениях в бюджете, предусматривающих выделение 70 млн рублей субсидии ГУ (государственному учреждению) «Забайкаллесхоз» для борьбы с лесными пожарами. На 30 млн рублей пополнен резервный фонд краевого правительства.
Запомнили цифры? 70 млн и 30 млн, 130 десантников, три вертолета. А теперь послушайте начальника управления по надзору за исполнением федерального законодательства прокуратуры Забайкальского края Александра Трухина. Он доходчиво объясняет, почему леса горели синим пламенем и гореть будут и дальше. Трухин выступил на телеканале ЗабТВ, ниже — расшифровка его речи.
— Из года в год выявляются одни и те же нарушения, всего около двух тысяч, и они характерны абсолютно для каждого года: что этого, что предыдущего. Главные нарушители? Все абсолютно органы государственной власти всех уровней, все лесопожарные учреждения, которые задействованы в подготовке к пожароопасному периоду и на кого возложены полномочия по тушению лесных пожаров.
У нас в крае система органов и учреждений, которые участвуют в реализации этих полномочий, довольно развита. И более пяти лет продолжает реформироваться. Сегодня кроме министерства природных ресурсов (а раньше еще была государственная лесная служба края) так или иначе тушить лесные пожары обязаны ГУ «Забайкальское лесохозяйственное объединение, Читинская база авиационной охраны лесов, ГУ «Управление лесничествами Забайкальского края», ГУ «Забайкалпожспас». Но до сих пор, например, не утвержден сводный план тушения лесных пожаров (утверждает губернатор, согласовывая с Рослесхозом). А это основной документ, указывающий, сколько людей и техники привлекается на той или иной территории. Не укомплектована штатная численность Забайкаллесхоза, Читинской базы авиаохраны. Не все вакцинированы, не все прошли обучение и медосмотры, недостаточно спецтехники, инвентаря, одежды, продуктов питания.
По нормативам штатной численности в тушении наших лесных пожаров должны участвовать более шестисот десантников-парашютистов. А по штату утверждено менее двухсот. Те же проблемы с Забайкаллесхозом. Должно участвовать в тушении более двух тысяч работников, а их кратно меньше. Бюджетные счета Читинской авиабазы в марте были заблокированы в связи с тем, что она имела долги перед красноярскими учреждениями за тушение прошлогодних пожаров (100 млн руб.), значит, база не может готовиться к тушению пожаров этого года. […] Весну обещают ветреную и сухую, может повториться катастрофический 2015 год, когда огонь перекинулся с леса на восемь населенных пунктов, и до сих пор ущерб возмещен не всем.
По отдельным методикам для нормального прохождения пожароопасного периода краю необходим 1 млрд рублей. Для своевременного обнаружения пожаров в зоне авиационного мониторинга нам нужно 700 млн. А выделено — 16,5 млн. Для исполнения судебного решения нам необходимы финансовые ресурсы из федерального центра.
Задолженность людям, тушившим пожары в прошлом году, перешла на этот год. Федеральный центр до сих пор не перечислил нам 108 млн. И, кроме этих 108 млн, нужен еще миллиард.
Задолженность перед работниками взыскивается преимущественно в судебном порядке. И другая проблема возникла. В ходе проверки установили: почти все участвовавшие в тушении лесных пожаров работники получают зарплату не в полном объеме, без учета районного коэффициента.
Относительно МЧС. Население вынужденно просило помощи МЧС, а те говорили, что огонь еще не дошел до населенного пункта… Мы были вынуждены вносить представления в адрес МЧС по таким фактам.
Насчет 108 млн рублей за прошлый год Кулаков поясняет, что правительство края ожидает возврата этого долга от федерального центра в конце мая — июне. Насчет же долгов Читинской авиабазы перед красноярцами непонятно вообще ничего. Это Чита по собственной инициативе, что ли, привлекла допсилы, базирующиеся исконно в Красноярске?
Несоответствие тех сил и средств, что нужны сибирским регионам, тому, чем они располагают на сегодня по факту, особо впечатляет на фоне новостей, например, с сайта МЧС. Делегация ведомства нанесла визит в Швейцарию для обмена опытом подготовки специалистов в области пожарной безопасности и «обсуждения вопросов реализации проектов по повышению квалификации слушателей Академии ГПС МЧС России, в том числе Высшей Академии управления и слушателей Академии Швейцарии». Далее состоялись всероссийские командно-штабные учения по ликвидации ЧС, вызванной природными пожарами: в течение трех дней более полутора миллионов человек принимали участие в отработке вводных. По всей стране. С участием всех экстренных служб.
То есть натурально в Бурятии, вблизи Селенгинска и Большой Речки, как сообщает Ярошенко, горят осушенные торфяники, и тушить их по решению суда должно именно МЧС, но оно «проводит учения» — в десяти километрах от наиболее крупного пожара (близ Большой Речки). Именно этот пожар в прошлые годы создавал самое сильное задымление на участках федеральной автотрассы «Байкал» и Транссиба в Кабанском районе.
Бюрократическая машина занята самообслуживанием на кромке огня, не обращая на реальность внимания. Разумеется, учения были запланированы, а пожары возникают внезапно. Всего только два месяца назад Гидрометцентр спрогнозировал аномально пожароопасную весну на Байкале и в Забайкалье — повышенную среднемесячную температуру и пониженные осадки.
Но вот, например, пожар на крупнейшей в мире действующей свалке древесных отходов под боком Усть-Кута (Иркутская область) продолжается с 2014 года. Город живет в дыму. Неужели за три года его нельзя было внести в план «оперативных служб»? Очевидно, что местным силам потушить этот пожар нереально, благо, они сумели его локализовать.
И со времен царя Гороха в азиатской части России выжигают сухую траву. В минувшие выходные дымка от травяных палов заволокла центральные районы Красноярского края: города Красноярск, Канск, а также бывшие номерные секретные города Зеленогорск и Железногорск. А самые крупные и массовые палы фиксируются сейчас на Южном Урале и в Зауралье, охватывая северо-восток Челябинской области и граничащие участки Курганской и Свердловской областей. Это зона Восточно-Уральского радиоактивного следа — следствие аварии 29 сентября 1957 года на комбинате «Маяк». Несколько крупных палов (более десяти тысяч гектаров) действуют в окрестностях печально известного села Муслюмово. Может, силы и средства, уходящие на всякие швейцарии и отработки вводных, рациональней было бы бросить на контроль за выжиганием травы?
