Это техническая структура, грубо говоря, прокладка, единственная функция которой состоит во владении крупными пакетами акций «Газпрома», «Роснефти» и с некоторых пор — «ИнтерРАО». «Роснефтегаз» на 100% принадлежит Российской Федерации в лице Росимущества, значит, никакой свободы воли у него нет и быть не может, вся его жизнь должна идти по директивам правительства. Да и что это за жизнь: накапливай себе дивиденды, которые капают с находящихся в собственности акций, и перечисляй их раз в год в бюджет. Непыльная работа, с которой справляется штат в десять человек.
Но на этой неделе из стана «Роснефтегаза» приходят новости одна сенсационнее другой. Сначала Интерфакс сообщил, что, согласно директиве правительства, по итогам 2016 года «Роснефтегаз» получил убыток в 90,4 млрд рублей, а при таких удручающих показателях какие могут быть дивиденды? Затем РБК со ссылкой на пресс-релиз «Роснефтегаза» сообщает, что в 2016 году «Роснефтегаз» получил прибыль от хозяйственных операций в размере 596 млрд рублей. Но весь этот грандиозный успех перечеркнула одна хозяйственная операция — перечисление в федеральный бюджет 692,4 млрд рублей, полученных от продажи 19,5% акций «Роснефти».
В этой истории прекрасно все, поэтому давайте-ка по порядку.
Во-первых, почему мне приходится пересказывать ее со ссылкой на СМИ, которые, в свою очередь, цитируют не самые очевидные источники — директиву правительства и пресс-релиз «Роснефтегаза»? Почему нельзя посмотреть на эти цифры в официальной отчетности компании? Может, она еще не опубликована?
Штука в том, что она не будет опубликована никогда. Более года назад «Роснефтегаз» сменил организационно-правовую форму и из открытого акционерного общества превратился в непубличное. Это дает ему право не рассказывать о своей деятельности никому, кроме акционера, каковым правом он в полном объеме и пользуется. Если захочет, расскажет о своих гигантских прибылях и феерических убытках в пресс-релизе. А не захочет — теряйтесь в догадках.
Во-вторых, цифры. Предположим, «Роснефтегаз» зачисляет себе в доход прибыль от хозяйственных операций. Очевидно, к ним относится получение дивидендов. Но выручка от продажи акций «Роснефти» в доходы не входит, хотя бы потому, что 692 млрд больше, чем 596. А вот перечисление этой суммы в бюджет проходит по графе «расход» и обеспечивает в итоге отрицательный финансовый результат.
Ну давайте, ради бога, вспомним детскую задачку про бассейн. По одной трубе в него втекло 596 миллиардов, по другой вытекло 692 миллиарда, при этом миллиарды не перемешивались между собой, но в итоге бассейн оказался наполовину пуст, и вычерпывать из него в бюджет решительно нечего.
Наконец, и без цифр как-то коробит слух, когда насквозь государственная компания считает государственные же дивиденды своей прибылью, а вот их перечисление единственному акционеру — расходом и отрицательным финансовым результатом. С бухгалтерской точки зрения оно, конечно, верно, где дебет, там и кредит, но ведь мы не про бухгалтеров говорим.
Совет директоров «Роснефтегаза» возглавляет Игорь Иванович Сечин, главный идеолог и практик современного российского государственного капитализма, в котором приватизированным оказались не отдельные активы, как это было во времена залоговых аукционов, а все государство, превращенное в источник прибыли. Лозунг Людовика устарел. Кредо главного терминатора России: «Государство — это мое».
