Напомню суть спора. Здание НИИ рыболовства и океанографии расположено в центре Москвы по адресу Верхняя Красносельская, 17. Это здание институт занимает уже почти 70 лет — в 1939 году оно было построено специально под нужды НИИ. В 2016 году Московская патриархия обратилась в суд с просьбой перевести в ее собственность «нежилые помещения религиозного назначения», под коими имелось в виду здание научного института.
«Новая» подробно писала об этом конфликте в № 21 от 1 марта 2017 года. В XIX веке на землях, ныне занимаемых институтом и другими современными постройками, располагался Алексеевский женский монастырь. Конкретно на месте здания ВНИРО стоял храм Воздвижения Креста Господня. После ликвидации монастыря советской властью в 1939 году часть монастырских построек была снесена. Крестовоздвиженский храм, по словам сотрудников института, был также снесен, и на его месте возведен Всесоюзный НИИ рыболовства и океанографии. Десятилетиями институт рос в буквальном смысле: в высоту и ширину и, в итоге, превратился в огромное пятиэтажное здание, площадью 7500 квадратных метров.
В 90-е годы, уже в «новой России» государство вернуло РПЦ уцелевший храм Всех Святых с двумя корпусами общежитий и частью земель вокруг него — то немногое, что осталось от женского Алексеевского монастыря. (Сейчас прямо посередине бывших монастырских земель проходит участок эстакады третьего транспортного кольца, рядом располагается гипермаркет Ашан, подземные парковки, а также жилые многоэтажные дома.)
Вскоре Церкви удалось вернуть и бывший монастырский храм Алексия человека Божиего, где в советское время располагался дом пионеров, и который ныне отрезан от монастыря третьим транспортным кольцом. Храм также находится под личным патронажем Патриарха, в 2006 году он получил особый статус Патриаршего подворья.
Церковь Алексия человека Божиего располагается аккурат под стенами ВНИРО. Сегодня это роскошно отреставрированный храм с ажурными решетками, в мраморе, золоте, с массивными резными дубовыми окладами икон.
В 2013 году Патриарх своим указом и под личным покровительством возродил Алексеевский женский монастырь, игуменьей которого стала матушка Ксения Чернега.
Пока Церковь постепенно возвращала себе монастырские здания и земли, ВНИРО спокойно занимался своей научно-исследовательской деятельностью. Ровно до тех пор, пока не выяснилось: Патриаршее подворье церкви Алексия, фактически, также включает в себя и храм Воздвижения Креста Господня — тот, на месте которого когда-то и возводили здание института.
Первые попытки забрать здание НИИ церковные сановники стали предпринимать еще в начале 2000-х. В 2004 молодой священник храма Всех Святых отец Артемий обратился к руководству института с просьбой вернуть здание церкви, так как в его цокольном этаже уцелели остатки храма. Но тогда никто всерьез этого не воспринял. Затем в 2008 году Росохранкультура попыталась поставить здание ВНИРО на госохрану в качестве объекта культурного наследия. Но памятником здание НИИ так и не признали.
И уже в 2016 году Московская патриархия подала судебный иск об истребовании здания НИИ в собственность РПЦ. Притязания РПЦ опираются на закон «О возвращении религиозным организациям имущества религиозного назначения», принятый в 2010 году. Согласно ему «монастырские, храмовые и иные культовые комплексы, построенные для осуществления или обеспечения… богослужений» должны быть возвращены Церкви.
В иске комплекс института упоминается исключительно как «здание церкви», хотя внешне огромное угловатое здание НИИ менее всего напоминает православный храм. В деле присутствует искусствоведческая экспертиза, выполненная по заказу РПЦ искусствоведом частного научно-проектного реставрационного предприятия «Симаргл» М.Г. Карповой, а также паспорт объекта, так и не признанного Росохранкультурой памятником. Историко-архитектурной экспертизы, однако, в деле нет.
Церковь настаивает: «храм Воздвижения Креста Господня не был разрушен, а просто встроен в здание института, а значит, весь институт является зданием религиозного назначения». Представители Росимущества (в ведении которого находится здание) и руководства ВНИРО парировали: «Храм был разрушен, осталась лишь незначительная часть церковных стен первого этажа и фундамент, на котором, впоследствии и было возведено здание института, которое никоим образом не относится к зданию религиозного назначения». При этом в здании действительно имеются участки старинной кирпичной кладки, видной невооруженным глазом.
Фактически это и позволяет представителям РПЦ настаивать на том, что «храм, встроенный в здание, продолжает жить сокровенной жизнью, и его прихожане хотят, чтобы эта жизнь продолжилась». О сокровенной жизни научных работников и о том, как они бы хотели продолжить свою работу, речи не идет: один за другим, суды становились на сторону Церкви. Что, в общем, закономерно: по данным Росимущества, только в 2016 году поступило 246 заявлений от религиозных организаций о передаче им религиозных объектов. Передано было 146 объектов.
Как выпотрошить НИИ
Стоит сказать и о том, каким сложным научным организмом является Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии — самый крупный в России научный центр в этой области. Он имеет 12 дочерних исследовательских институтов по всей стране — от Камчатки до Калининграда. Только в его головном отделении работают более 500 человек. В здании института, помимо научных библиотек и музея, «живут» 29 различных лабораторий, открытия и достижения практически каждой из которых известны во всем мире.
В цокольном этаже на площади 300 «квадратов» располагается гордость института — уникальный аквариальный комплекс: сеть специализированных бассейнов для рыб, оснащенная сложнейшим оборудованием. Этот экспериментальный комплекс для наблюдений за рыбой на различных этапах ее развития. Ежедневное наблюдение и анализ данных затем ложится в основу методик для искусственного воспроизводства рыбы, в том числе и для коммерческого промысла (например, тихоокеанского лосося в океане или русского осетра в Каспии).
Да и все здание — от цокольного до 5-го этажа — обеспечено сложнейшей высокотехнологичной начинкой. Его стены и полы надежно гидроизолированы, адаптированы для поддержания строго необходимого температурного режима.
Стоимость всего этого оборудования составляет несколько миллиардов рублей. Если этот живой организм будет выкинут из своей среды — он погибнет.
Когда «Новая» впервые рассказала об отчаянном положении, в котором оказался институт, начался скандал. На страницах «Новой» развернулась полемика между представителями Церкви и сотрудниками НИИ. Матушка Ксения Чернега опубликовала детальный ответ на нашу публикацию, в котором ставила под сомнения научную деятельность института и фактически обвиняла его сотрудников в праздности и стяжательстве: «В кабинетах и коридорах этого учреждения царит подозрительная тишина, а первые этажи здания и вовсе сдаются в аренду мелким предпринимателям». Сотрудники института в своем ответе отмели все обвинения Чернеги. А в беседах с «Новой» жаловались, что найти новое здание, отвечающее всем институтским требованиям, будет непросто. Да и переезд обойдется государству в копеечку.
Все надежды институт возлагал на решение президиума арбитражного суда Московской области, где должна была рассматриваться апелляция на решения предыдущих судебных инстанций.
И случилось неожиданное: Московский патриархат в лице матушки Ксении вышел с инициативой о мировом соглашении. После заседания матушка Ксения пояснила «Новой», что
Церковь пойдет навстречу ВНИРО и «вместо двух лет, которые по закону даются на выселение, готова предоставить НИИ срок в шесть лет». При этом вопрос о переходе здания ВНИРО в лоно Церкви, согласно предложенному мировому соглашению, считается решенным,
и наличие в помещениях НИИ элементов старой Крестовоздвиженской церкви обсуждению не подлежит.
Стороны не имели возражений. Судья Кузнецов отложил заседание на месяц — с тем, чтобы участники спора имели возможность обсудить детали «мировой».На мою реплику о невозможности превратить огромное светское здание в храм, Ксения Чернега ответила, что никто и не собирается этого делать: «мы возродим там богослужения, остальные же помещения не останутся без дела, у Церкви есть множество социальных проектов».
Удивительно, но, похоже, с условиями мирового соглашения согласны и Росимущество, и ВНИРО, которые до этого категорически отрицали возможность передачи здания Церкви. За год с лишним, что длилась тяжба, ни Росимущество, ни ВНИРО даже не удосужились провести историко-архитектурную экспертизу, которая единственно могла дать ответ, действительно ли в стенах института теплится та самая «сокровенная жизнь» старого храма. Почему? С этим и другими вопросами «Новая» обратилась в Росимущество, ВНИРО, а также в агентство по рыболовству, к которому структурно относится ВНИРО.
Ответ мы получили только из Росимущества, и был он более чем лаконичен:
«В данный момент рассматривается предложенный РПЦ проект мирового соглашения. Росимущество готово подписать данное соглашение».
Бог и порог
Матушка Чернега, комментируя мировое соглашение, особо подчеркнула: «За многолетнюю историю судебных тяжб Церковь никогда насильно никого не выселяла».
«В Московской патриархии очень запутана система распределения ответственности: всегда можно сказать, что сама патриархия «никого не выселяла», но это могли делать отдельные епархии или местные религиозные организации патриархии, — рассказал «Новой» религиовед Александр Солдатов. — Чаще всего принудительным выселениям со стороны структур РПЦ подвергались музеи, которым после этого приходилось серьезно сворачивать свои экспозиции. Например, абсолютно безальтернативным было выселение музея из Ипатьевского монастыря в Костроме в 2003-04 гг. — большая часть его экспонатов до сих пор складирована и не выставляется. При выселении Рязанского музея-заповедника из Рязанского кремля удалось достичь компромисса (то есть музей до конца не выселили), но ценой значительного сокращения музейных площадей. Епархия забрала себе Дворец князя Олега.
В некоторых случаях предоставление «места, куда можно переехать» имело чисто номинальный, даже издевательский характер. Так, на Валааме монастырь пытается переселить людей, до сих пор живших на острове, в недостроенную пятиэтажку на материке, что никак невозможно считать адекватной заменой жилью на острове. Иногда РПЦ действует «чужими руками» — так, в Суздальском районе в 2009-10 годах «альтернативная» Российская православная автономная церковь лишилась всех своих 16 храмов. Формально храмы отбирало Росимущество, которое тут же передавало их Московской патриархии. Большинство из этих храмов на сегодняшний день заброшены и разрушаются».
