КолонкаПолитика

Почему мы не видим Сечина в суде

Если верить «Би-би-си», Алексей Улюкаев ближе к свободе, чем накануне

Этот материал вышел в номере № 132 от 27 ноября 2017
Читать
Почему мы не видим Сечина в суде
Фото: РИА Новости

В результате утечки показаний, якобы данных Игорем Сечиным на предварительном следствии по «делу Улюкаева», вопрос о явке главы «Роснефти» в Москворецкий суд приобретает характер уже не только театрализованный, но и вполне уголовно-процессуальный: это может иметь существенное значение для приговора.

Глава пресс-службы «Роснефти» Михаил Леонтьев поспешил заявить, что показания, опубликованные Русской службой «Би-би-си» 23 ноября, — «вброс или фабрикация, подлинность этих документов определить невозможно, ведь они судом еще не изучены». Вброс — да, фабрикация — вряд ли: нет таких участников процесса, которым она была бы на руку. А проверить, совпадут ли «утекшие» показания с теми, которые уже сейчас лежат перед судьей, не составит особого труда: по просьбе защиты они не оглашаются лишь до тех пор, пока потерпевший Сечин сам не явится в суд и не подтвердит их лично и публично.

Проблема, оказывается, не только в нежелании Сечина предстать перед судом и публикой в роли законопослушного гражданина, но и в том, что «утекшие» показания в некоторых деталях не согласуются между собой и противоречат версии обвинения в целом.

«Взяткодатель» сначала не называл точное время и обстоятельства, при которых Улюкаев вымогал у него взятку, а также (в противоречии с последующими показаниями) утверждал, что встреча, при которой он ее передал, состоялась по инициативе последнего, а не его собственной.

Теперь понятней и то, за что, по-видимому, впал в немилость генерал ФСБ Олег Феоктистов, ушедший с поста главы безопасности «Роснефти» — тщательнее надо готовить такие комбинации.

«Хорошо вам спится по ночам?»

На процесс по делу министра Улюкаева пришел генерал Феоктистов

На фоне «прослушек», которые сами по себе не позволяют сделать однозначный вывод о вымогательстве взятки со стороны Улюкаева, незначительные, на первый взгляд, расхождения в показаниях Сечина на предварительном следствии позволяют защите настаивать на их устранении в ходе теперь уже открытого и публичного судебного следствия.

Среди материалов, кем-то вовремя «слитых» недосягаемому для российских властей «Би-би-си», есть только три допроса Сечина, но нет материалов очной ставки между ним и Улюкаевым. Что с определенной вероятностью позволяет предположить, что она и вовсе не проводилась, и это еще один важный аргумент, не позволяющий судье (как это предлагает ей «Роснефть») просто заслушать и использовать в приговоре показания, данные на досудебной стадии дела.

Отсутствие очной ставки указывает, что с определенным допуском, как бы «спустя рукава», готовилась не только оперативная комбинация, но и проводилось предварительное следствие. Скорее всего, все, кто был к этому причастен, ориентировались не на закон, а на «понятия», по которым: «Кого — Сечина?! В суд?!!»…

С конституционной точки зрения (если в Кремле продолжают настаивать, что мы живем в «правовом государстве») обязанность явиться в суд — № 1, ради этого откладываются любые командировки, а не наоборот.

Юридически тут тоже все понятно: есть механизм принудительного привода в суд «подозреваемого, обвиняемого, а также потерпевшего и свидетеля» (ст. 113 УПК РФ), есть соответствующая статья (308) и в Уголовном кодексе: «Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний…» (максимальное наказание — арест до 3 месяцев). Вряд ли правоохранительные органы решатся на такое, но судья при вынесении приговора не может не учесть, что ключевой свидетель (потерпевший) показаний, по сути, так и не дал.

В юрисдикциях англо-саксонского права, где к уголовному преследованию применяется исковой порядок, судья при таких обстоятельствах прекратил бы дело, используя формулу «No case to answer» (то есть — нет самого дела, нет минимального набора доказательств, тогда просто и не о чем говорить,). В нашем — самом независимом — суде судья вряд ли решится на оправдательный приговор, но может заменить его относительно мягким, что, «по понятиям», будет означать для Улюкаева — как бы оправдание, для Сечина — ремиз (то есть — недобор взяток, если следовать карточной терминологии, которая тут более чем уместна).

Единственный человек, обладающий «приводным ремнем», чье требование явиться в суд Сечин все-таки был бы вынужден выполнить, в аналогичных случаях неизменно отвечает, что в России никто не вправе вмешиваться в осуществление правосудия. «Разве не так, Игорь Иванович?» Теперь ждем, явится ли Игорь Иванович по четвертой повестке, или судья Лариса Семенова уйдет на приговор, так и не увидев его ни разу живьем.

«Ожидается напряженный график до конца года»

Главный свидетель вымогательства взятки Игорь Сечин в третий раз не явился в суд над Улюкаевым. Суд еще раз направит ему повестку

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow