Известно: профсоюзы — привычная часть нормального общества. А в ряде стран — основа христианских, левых и других партий. Без них не представить себе и социальное государство.
В СССР и в соцстранах считалось: профсоюзы дают путевки на курорты и детские лагеря, блюдут дисциплину и мораль. От этой привычки Восток Европы отучила польская «Солидарность». В 1980-1981 годах этот профсоюз провел 150 мощных стачек. Довел численность до 10 млн. Пережил военное положение. И проложил Польше путь к свободе. Ныне всюду в Европе союзы тружеников представляют их интересы перед корпорациями и властью.
Это отразилось и на России. С одной стороны, здесь, на густо удобренном поле советского ВЦСПС, прижилась Федерация независимых профсоюзов (ФНПР), сохранив имущество, штаб и свои бюрократические привычки. С другой — попытки формирования новых объединений привел к основанию в 1995 году нового профцентра — Конфедерации труда России (КТР), объединяющей сегодня 2 млн членов.
И это несмотря на то, что закон ограничивает возможность создания профсоюзов и право на забастовку. Владельцы и менеджеры не поддерживают такие проекты. Коллективы часто поражены апатией. А «лидеров мнений» мало волнует борьба на заводах, шахтах, стройках, магазинах, портах и авиакомпаниях.
Стачки, протесты, переговоры идут как бы в другом мире. Меж тем, число трудовых конфликтов в России растет — работники строят свои союзы с нуля.
10 лет назад на заводе «Форд» во Всеволжске забастовки привели к созданию межрегионального профсоюза «Рабочей ассоциации» (МПРА), вошедшей в КТР. Ее возглавил смелый и энергичный человек — сварщик Алексей Этманов, избранный затем в Заксобрание Петербурга.
Так гражданская самоорганизация, о которой тоскуют так многие, стала реальностью. А индексация зарплат, восстановление уволенных и коллективные договора, определяющие отношения сотрудников и работодателей — нормой.
На заводе «Фольксваген» в Нижнем Новгороде МПРА добилась официального признания профсоюза и выдачи средств индивидуальной защиты работникам. В Калуге заключен коллективный договор, реально повышающий доходы работников и уровень их защиты. На заводе «Пежо Ситроен» в том же городе настояла на отмене неудобного графика смен. Добилась продления отпусков рабочих «Автоваза» и сохранения премий в дилерском центре «Инчкей Олимп». Отсудила в пользу работников 1 млн. рублей.
Многих успехи вдохновляют. Кого-то — пугают.
«Хозяев жизни» тревожат организованные люди, готовые и умеющие отстаивать свои права.
Не зря, по данным КТР, в «Хюндай» и «Линстрём» начальство мешало работникам вступить в союз. А на «Форде» пыталось уволить главу профкома Лилию Таболину.
19 мая 2016 года, сообщают в КТР, некий член Общественной палаты РФ потребовал от прокуратуры Санкт-Петербурга проверить МПРА.
Прокуроры запросили целый ряд документов. Но список членов не получили. Основание — закон о персональных данных. Так профсоюзы защищаются от давления. Не мог быть представлен и отчет о коммерческой деятельности: они ее не ведут.
Но входят в международные организации. МПРА, например — член Глобального союза «Индастриал», где состоят автостроители и работники других отраслей из обеих Америк, Азии, Африки и Европы. Само собой, федерация проводит семинары по вопросам профсоюзной работы. Это — здоровая, принятая в мире практика. Она и стала поводом для попыток признания МПРА «иностранным агентом». Прокуратура обратилась в суд. И 10 января он решил ликвидировать «Рабочую ассоциацию».
КТР заявила о несогласии с этим решением. Ее юристы доказывают необоснованность претензий о ведении «неуставной» деятельности, предъявленных прокуратурой к ее членской организации. Конфликт вышел за границы Петербурга. Теперь он тревожная темой всероссийского уровня.
Тревога не случайна.
Запрет профсоюзов — черта репрессивных систем. Этим занимались все авторитарные режимы двадцатого века…
С другой стороны, ничто не доказывает лучше, чем преследования: рабочее движение в России существует.
Дмитрий Петров, писатель,
для «Новой»
