За неполных три дня, с воскресенья до утра вторника, в Москве выпало 45 сантиметров снега (при норме для февраля 36,6 сантиметра). Снегопад, прошедший в выходные, синоптики называют рекордным за сто лет. Причина непогоды — мощный циклон балканского происхождения.

Есть жертвы стихии: один мужчина погиб, ступив в лужу, в которую упал оголенный электрический провод, пятеро горожан (и более 200 машин) пострадали от поваленных деревьев.

В уборке снега, по данным мэрии, участвуют больше 70 тысяч дворников и дорожных рабочих, а также более 15,5 тысячи единиц снегоуборочной техники.

По статистике «Яндекс.Маркета», спрос на лопаты (в некоторых регионах России) вырос в 11 раз по сравнению с прошлой неделей, на снегоуборщики — в 8 раз.

Сугробы растут, достигают человеческого роста, громоздятся на обочинах дорог. Только за воскресенье коммунальщики убрали с улиц Москвы 1,2 миллиона кубометров снега. Куда же его вывозят и как с ним расправляются?

В Москве снег топят, для этого оборудованы 48 стационарных снегоплавильных станций (а еще 156 мобильных снегоплавилок). До 2002 года снег сбрасывали в Москву-реку без очистки, что считалось неэкологично.

Все выходные на снегоплавильных пунктах наблюдался ажиотаж, вряд ли он спадет за неделю. На подъездах выстраиваются очереди из грузовых машин. В снегоплавильном пункте на Лихоборской набережной очередь растянулась на десятки машин, время ожидания разгрузки достигало четырех часов.

На въезде — табличка: «Снег не должен содержать ледяных сколов, смета с дорожного покрытия, металлолома, строительного и бытового мусора». В рядах водителей — спокойствие, кто-то выходит из машины покурить, кто-то утыкается в телефон, кто-то кемарит.

На пропускном пункте усатый седой мужчина предлагает нам зайти внутрь погреться:

— И нам хоть какое-то разнообразие — а то одни армяне да узбеки. Нам дали девять дней, чтобы разгрести завалы. Справимся.

Внутри небольшого помещения тепло, работает телевизор, висят бежевые занавески в цветочек.

— За полдня приняли сто одиннадцать машин, общим объемом три тысячи кубометров, — отчитывается контролер пропускного пункта. — Максимум плавят пять тысяч за смену. И даже это перебор. Топчем в авральном режиме, снег размывается водой из канализации. И эта жидкость идет в Люберцы, в отстойники сливается — замкнутый цикл.

— Снегосплавы начинают функционировать с первым снегом в круглосуточном режиме, — рассказала «Новой» Александра Афиногенова, пресс-секретарь Мосводоканала, в ведении которого находится большая часть станций. — КамАЗы выгружают снег из кузова в камеру приемки, он проходит через постоянно вращающиеся дробилки, потом через решетку, смешивается со сточной водой, температура которой не опускается даже в самые сильные морозы ниже 12 градусов, плавится. Следующий уровень — песколовки, они задерживают мусор. Уже очищенная от бытового мусора вода по канализационным сетям течет на очистные сооружения.

Афиногенова уверяет, что никаких дополнительных затрат город на плавление снега не несет, механизм работы станций простой.

Снегоплавильный пункт на Сельскохозяйственной улице, тоже на севере Москвы: очередь в тридцать грузовиков. Мы с фотографом стучимся во все двери КамАЗов, стоящих в очереди. Многие водители отказываются говорить, «потому что начальство запретило».

В кабину нас пускает круглолицый мужчина за сорок, в расстегнутой куртке, представляется Нориком. Часа четыре дня, сегодня это у него четвертая ходка, максимум, сколько стоял в очереди на выброс снега, — два с половиной часа.

— Я на этом участке меньше недели. Все в напряженном состоянии работают — и техника, и люди. Меня диспетчеры отправили на улицу Седова, я говорю ради смеха: в субботу же там очищали! Сегодня утром были сильные заторы на перекрестках. Просто граждане неблагоразумно поступают. Можно было бы пользоваться общественным транспортом. Брошенные машины — приходится технике лавировать. В авральном режиме с субботы.

Норик рассказывает, что раньше работал в строительном бизнесе, «но пришлось оказать помощь и содействие коммунальным службам».

— Знаете, в Библии есть интересные слова. Иисус сравнивал себя и Иоанна Крестителя. Мораль этого рассказа, что людям никак не угодить. Помните: «Мы играли вам на свирели, и вы не плясали»? Зимой работать тяжело: как капуста в теплых одеждах сидишь. Потом, человек не на солярке работает, нам нужно соблюдать режим труда и отдыха. Но все равно семью редко вижу, ночью прихожу — уже спят, утром ухожу — еще спят.

Еще один водитель, который пустил нас погреться к себе в кабину, — Андрей. Рыжая борода с сединой, затемненные очки, лучезарная улыбка — хоть и спал последние три дня по четыре часа и в экстремальных условиях.

— Я вожу снег с ВДНХ, работаю на частную фирму, ВДНХ заказывает нас на вывоз снега и мусора. Я уже три зимы так работаю, но такой аврал в первый раз. Чтобы ВДНХ привести в божеский вид, еще неделю вывозить точно надо. Против погоды не попрешь! В выходные было бедово по городу передвигаться, сегодня меньше пробок, МКАД хотя бы живет. Не готовы мы оказались, опять на авось понадеялись. Нам, конечно, хорошо, если снег — для нас это заработок. Но тяжело смотреть, как мучается народ на дорогах нечищеных.

Андрей приехал из небольшого города в Мордовии, работает вахтенным методом — 15 дней через 15.

— Я по профессии инженер-строитель. Зарплаты дома маленькие — 18 тысяч прорабом, а здесь все же лучше. И в Москве все работают с 8 утра и до ночи, а я вкалываю две недели, а потом две недели с семьей провожу, они ценят. Как сказал Маяковский, «все работы хороши, выбирай на вкус».

Среди водителей есть и молодые парни — в одном из КамАЗов за рулем Виктор из Смоленской области, на вид ему не больше 25 лет. Он тоже водитель частной фирмы, нанятой городом для уборки снега. В очереди на снегоплавильную станцию еще пятеро его коллег.

— Но пообщаться времени нет. Хотя в кабине сидеть скучно в ожидании — делать нечего, иногда засыпаешь. В день до десяти ходок выходит.

Многие работники коммунальных служб тоже работают в усиленном режиме — иногда даже круглосуточном. Вице-мэр Петр Бирюков рассказал, что не всем москвичам это нравится: в окна снегоуборщиков «летят продукты питания (яйца), некоторые нерадивые граждане стреляют из пневматических пистолетов».

Мне удалось поговорить с несколькими дворниками на проспекте Мира. Подхожу к мужчине в форменной синей куртке, который посыпает мелкой галькой наледь. Его зовут Исраэль, он из Киргизии. Говорит, к снегопадам привыкли — каждый февраль такое.

— Смены у нас с 7 утра до 8 вечера или с 8 утра до 10 вечера, — говорит Исраэль, не отрываясь от работы. — Отдыхать нам немного дают. Зима — самый сложный сезон, но мы привыкли. Для мужчины это не работа. Мы дома копали, таскали — не жалуемся. Всю зарплату домой посылаем, самим удается раз в год на родину съездить. Родители переживают, каждый день звонят, говорят: берегитесь снега и плохих людей.

На соседнем участке, ближе с «Олимпийскому», работает Оскар из Узбекистана. Оскар уверенно работает лопатой, улыбается, сверкая золотыми зубами. Сегодня у него смена с пяти утра. Должен был уйти в 5 вечера, но снег не прекращался, пришлось работать почти до девяти.

— Сегодня начальник с комиссией приходил, проверяли нашу работу. Все понравилось. За тяжелую работу нас ценят, дают премии. Я в Москве полгода, мне тут нравится. Я хочу у вас остаться, у вас техника лучше.

Я думаю, что Оскар говорит про нашу снегоуборочную технику, но он мне объясняет:

…Потепление ожидается в Москве к концу недели.