20 июля «Новая газета» опубликовала видео, предоставленное нам юристами правозащитного фонда «Общественный вердикт». Эта жесткая, натуралистичная съемка представляла собой десятиминутную запись пытки, которую 18 сотрудников ярославской ИК-1 осуществляли в отношении заключенного, распятого на столе в классе воспитательной работы. Юристы «Общественного вердикта» давно работают в этой колонии, и «Новая» давно про нее пишет. Мы точно знали, что за событие зафиксировано в этих кадрах: это «воспитательная работа», которой год назад, 29 июня 2017 года, подвергли заключенного Евгения Макарова.
Спустя несколько дней после произошедшего он подробно описал все обстоятельства случившегося с ним своему адвокату Ирине Бирюковой, и они подали заявление в прокуратуру, Следственный комитет, а также в региональный УФСИН. Все ведомства тогда отказались верить в ту картину, которую описал Макаров: ему было отказано в возбуждении уголовного дела, насилие, примененное к нему, было признано «правомерным».
Оставшись безнаказанным, оно повторилось еще неоднократно в течение прошедшего года — в отношении Макарова, а также в отношении других людей, которые также решались жаловаться на пытки в колонии. Дело было возбуждено только после публикации видео — тут уж и у прокуратуры, и у Следственного комитета раскрылись глаза, и даже тюремное руководство признало, что имели место пытки.
В распоряжении «Новой» имеются протоколы первых допросов арестованных участников пыточных мероприятий.
Их нам передал фонд «Общественный вердикт» — показания содержатся в материалах арестных дел, которые были представлены следователем в открытое судебное заседание. Эти удивляющие своей хладнокровной жестокостью документы дают нам возможность воссоздать хронологию событий того дня, а также предлагают ответы на многие очевидные вопросы, которые породила эта запись.
- За что они его так?
- Знало ли начальство, что тут происходит?
- Наконец, зачем они снимали все это на видеорегистратор?
Утром 29 июня в штрафном изоляторе ИК-1 случился инцидент: осужденный Макаров нагрубил оперативникам. Мы можем даже назвать примерное время этого инцидента: как следует из показаний большинства допрошенных тюремщиков, это случилось в пересменку, а смена у оперативников заканчивается в 9.30 утра. Вот как один из арестованных, старший инспектор отдела безопасности Яблоков, описывает этот конфликт:
«В утреннее время сотрудниками ИК-1 производился обыск камеры, где содержался осужденный Макаров Е. А. Сотрудник ИК-1 Морозов А. В. и второй сотрудник (возможно, Бровкин А. Н., возможно, Зыбин А. А) вывели осужденного Макарова Е. А. на прогулку. Пока осужденный находился на прогулке, указанные сотрудники провели внеплановый обыск в его камере. После того как осужденный вернулся обратно, он заметил, что сотрудники ИК-1 уронили со стола на пол один из принадлежащих ему конвертов. Тогда осужденный Макаров Е. А. стал высказывать оскорбления, а именно ругался нецензурной бранью в адрес Морозова А. В.».
Этот конфликт был описан самим Макаровым в заявлении в правоохранительные органы, которое он сделал вскоре после избиения: в тот день, вернувшись в камеру, он увидел, что тюремщики втоптали в пол письмо от матери, которую на тот момент он не видел почти год. А кроме нее у него никого нет. И, действительно, Макаров слетел с катушек.
Арестованные тюремщики свидетельствуют: репутация у Макарова была не ахти, он допускал регулярные нарушения режима.
«Обращение на «ты» к сотрудникам колонии, отказ от выполнения ежедневных мероприятий, курение в неположенных местах, оскорбление сотрудников колонии».
Но и это не самое страшное.
«Помимо этого, осужденный Макаров Е. А. неоднократно до этого писал всевозможные жалобы в управление ФСИН России по Ярославской области, в связи с чем было известно, что в управлении также были недовольны поведением указанного осужденного».
Именно это и определило дальнейших ход событий:
то, что мы видели в записи, которая потрясла всю Россию (и не только), — это не аффект, не взрывная реакция фсиновцев на прозвучавшие оскорбления. Это четко спланированная работа, отчет о ней был представлен не только руководству колонии, которое, собственно, и санкционировало пытку Макарова, но и дальше — в управление ФСИН по Ярославской области.
Потому что там, как мы теперь знаем, «также были недовольны поведением указанного осужденного».
В то утро на лацкане у оперативника Морозова был закреплен видеорегистратор, и он был включен в момент стычки по поводу письма. Как следует из показаний одного из тюремщиков, «указанное поведение осужденного Макарова Е. А. явилось последней каплей»: оперативник Морозов отнес эту запись в отдел безопасности ИК-1.
В отделе безопасности видеозапись просматривали оперативники Яблоков и Морозов, начальник отдела безопасности Загребальный и заместитель начальника отдела безопасности Скороход. Потом видео отнесли в кабинет к врио начальника ИК-1 Николаеву.
«Видеозапись Николаев Д. А. просмотрел в кабинете заместителя начальника колонии по безопасности и оперативной работе Михайлова И. В. в присутствии последнего. Пока Загребальный И. В. относил видеозапись, новость о том, что Макаров Е. А вновь совершил нарушение режима, и к нему, возможно, руководство ИК-1 разрешит применить физическую силу, уже была передана многим сотрудникам ИК-1. <…> Далее Загребальный И. В. вернулся к нам в отдел и сказал, что от руководства, то есть Николаева Д. А., получено добро на проведение «воспитательной работы» с осужденным Макаровым Е. А. То есть имелось в виду, что Макаров Е. А. «точно будет оказывать сопротивление», в связи с чем мы будем должны применить к нему физическую силу».
Один из фсиновцев, Яблоков, описывает огромный энтузиазм, с которым тюремщики встретили новость о том, что начальство разрешит применить к Макарову пытки:
«Поскольку Макаров Е. А. был злостным нарушителем режима, поучаствовать в «воспитательной работе» в отношении его изъявили желание многие сотрудники учреждения. Остались дожидаться решения руководства также сотрудники, которые отработали свою смену».
Другие же рассказывают о том, что участие в «воспитательной работе» носило добровольно-принудительный характер:
«29.06.2017 в утреннее время, когда осужденный Макаров Е. А. вновь нарушил режим учреждения, а также оскорбил сотрудников, моя смена уже закончилась, и я уже успел сдать спецсредства <…>.
От Яблокова М. Д. нам поступило указа ние никому не уходить. Поэтому мы стояли и ждали его возвращения. Когда Яблоков М. Д. вернулся, то из его слов (дословно не помню) стало ясно, что руководство учреждения дало добро на проведение так называемой «воспитательной» работы с осужденным Макаровым Е. А».
«У оперативных сотрудников с заключенными за время их нахождения в учреждении складываются особые, скорее нормальные отношения. Оперативник — не сотрудник режима, который проверяет камеру и раздает пищу, а тот, кто постоянно общается с заключенными, решает их проблемы».
«От инспектора отдела безопасности Яблокова поступило указание вооружиться специальными палками и выдвинуться в ШИЗО, ПКТ, ЕПКТ ИК-1 в связи с тем, что осужденный Макаров Е. А. якобы угрожал покончить жизнь самоубийством. В связи с полученным сигналом наша смена, в том числе и я, вооружившись специальными палками, выдвинулись к осужденному Макарову Е. А., чтобы предотвратить его суицид. В тот момент я еще не знал, что к Макарову Е. А. планируется применение физической силы. Уточню, что я специальную палку не получил, так как было сообщено, что палки брать не всем».
«Яблоков М. Д. дал указание всей смене идти в помещение для проведения обысков, где с Макаровым Е. А. будет проведена «воспитательная» работа. Я не хотел туда идти и понимал, что под «воспитательной» работой понимается применение физической силы к осужденному Макарову Е. А. Однако, поскольку мне было дано указание Яблоковым М. Д., и все остальные пошли туда, я понимал, что один я отказаться не могу, поэтому пошел вместе со всеми. Я опасался, что меня уволят за отказ».
«Фактически они (начальники) отдали осознанное распоряжение спровоцировать Макарова и применить в отношении его силу».
(из показаний на допросе)
Многие арестованные тюремщики описывают, как они всем миром вытаскивали осужденного Макарова из его камеры. Макаров не поддавался ни на какие уговоры:
«Мамоян(оперативный работник, который до сих пор не задержан—ред.) сказал кому-то из сотрудников: «Попробуйте вывести его самостоятельно, скажите, что я пришел и зову его к себе на разговор». Он все равно отказался выходить, пояснил, что не верит. Далее Мамоян самостоятельно проследовал к камере и через отсекающую решетку сказал: «Макаров, выходи, твои действия, связанные с отказом покидать камеру, неправомерные». Макаров сказал, что его будут убивать. Мамоян ответил, что никто его убивать не собирается».
«Макаров Е. А. что-то кричал, что именно, я не расслышал, так как в ШИЗО громко играла музыка. <…> Не успев довести Макарова Е. А. до кабинета оперативников, доведя его лишь до дежурной части, кем-то из сотрудников было замечено, что у Макарова Е. А. имеется в руке запрещенный предмет, а именно острый кусок металла. После этого я, Богданов, брат Богданова и еще один сотрудник, находясь в форменном обмундировании, держа в руках специальные палки, подбежали к осужденному Макарову Е. А., выбили запрещенный предмет из его руки и после чего применили к Макарову Е. А. специальный прием — загиб обеих рук за спину, то есть осуществили задержание. <…> Далее от Мамояна С. Р. поступило указание вести осужденного Макарова Е. А.в класс воспитательных работ».
Что происходило в классе воспитательных работ, мы можем увидеть на видео. Но вот как сами участники пытки оценивают свое участие в пытке:
«Наносил данные удары я не сильно, так как от Калашникова (замначальника по кадрам и воспитательной работе) поступило указание, чтобы все били Макарова Е. А. Всего нанес Макарову Е. А. специальной палкой около 10 ударов.
<…> В тот момент я осознавал, что данные приказы являются незаконными, однако я побоялся их не выполнить. Также я понимал, что, подчиняясь незаконным приказам, мои действия являются преступными. Все это я осознавал, но в тот момент с этим ничего поделать не мог.
Я видел, как на лицо Макарова Е. А. наматывают махровое полотенце, чтобы ему было плохо дышать, и периодически обливают его холодной водой, чтобы тот не терял сознание. Мне было неприятно смотреть на происходящее, так как я видел, что Макаров Е. А. испытывает сильную физическую боль. <…> Сколько по времени продолжалась данная пытка, я точно сказать не могу, примерно 20 минут».
«В самом конце я подошел к Макарову, стряхнул с его затылка остатки воды и сказал ему: «Макаров, прекрати нарушать режим содержания, не нужно вести себя вызывающе, оскорблять сотрудников, чтобы в дальнейшем к тебе так никто не относился». В этот момент Макаров продолжал делать вид, что меня не слышит. Его продолжали удерживать. Для того чтобы он на меня отреагировал, я открытой ладонью левой руки похлопал его по затылку («потеребил его»), чтобы обратить на себя его внимание. Я не хотел причинять ему физическую боль. Это важно».
«В дальнейшем я написал рапорт об увольнении, поскольку был не согласен с подобными принципами воздействия на осужденных. Однако меня уговорили остаться».
Допросы арестованных фсиновцев проливают свет на самый интригующий момент всей этой истории:
- откуда взялась запись?
- Как случилось, что преступление было открытым образом записано на видео?
Ответ страшно прост: тюремщики снимали пытку, потому что должны были отчитаться перед начальством.
Подозреваемый Яблоков:
«Во время нанесения ударов у одного из сотрудников — Драчева С. П. — на груди был закреплен переносной видеорегистратор. Видеозапись была включена, потому что Николаев Д. А. дал указание проводить «воспитательную работу» под видеозапись, чтобы проверить выполнение его указаний. <…> Далее видеозапись с видеорегистратора, на которой зафиксировано применение насилия в отношении Макарова Е. А., была мной перекопирована на флешку. Эту флешку с видеозаписью я отнес в кабинет Михайлова И. В., где передал ему, и там же данную видеозапись просматривал Николаев Д. А. Мне также известно, что в последующем эта видеозапись была передана первому заместителю начальника УФСИН по Ярославской области Баринову Г. А., который также просматривал ее. Это известно, поскольку в тот момент, когда я находился с данной записью в кабинете Михайлова 29.06.2017, на сотовый телефон начальника ИК-1 Николаева Д. А. звонил как раз Баринов Г. А. и разговаривал с ним по данному факту».
«Со слов Михайлова мне известно, что данная видеозапись с видеорегистратора была передана замначальника управления ФСИН России по Ярославской области по воспитательной работе Степанищеву, который в дальнейшем должен был передать ее первому заместителю начальника управления Баринову».
Сегодня 12 из 18 человек, присутствующих на видео, арестованы. Судьба остальных шестерых оставляет пространство для размышлений. Как и вопрос о том, почему к руководителям колонии, где творилось такое, у следствия до сих пор не появилось никакого интереса.
Адвокаты «Общественного вердикта» по почте подали ходатайства к следствию о допросе Дмитрия Николаева, на тот момент исполнявшего обязанности начальника ИК-1, Игита Михайлова, тогдашнего замначальника колонии по безопасности, замначальника УФСИН по Ярославской области Юрия Баринова, Александра Степанищева, заместителя начальника областного УФСИН, а также Уполномоченного по правам человека в РФ Татьяны Москальковой и ее представителя в Ярославской области Сергея Бабуркина, которые посещали Макарова в первые дни после пережитой им пытки.
