Уведомление в префектуру подали активисты «Движения 14%» и поначалу получили отказ. Чиновники решили, что пикет с формулировкой «…привлечение внимания к расследованию» способен нанести вред интересам правосудия.
Остановились на более нейтральном варианте — поддержка Ани и Маши. Привлекать внимание нельзя, а поддерживать — это ничего, это можно.
Холод жуткий, последние удары зимы. Тридцать человек выстроились цепью вдоль Климентовского переулка с лозунгами: «Власть, которая боится детей, обречена», «Вы гуляете, они сидят!», «Я жертва провокации ФСБ, кто будет следующей жертвой?». Сбоку, ближе к «Макдоналдсу», стоит женщина с палочкой. В руке плакат: «Не смейте сажать мою дочь!» Это Юля, мать Ани Павликовой.
Люди проходят, реагируют. Главный вопрос: «А кто это такие вообще?» Год длится дело «Нового величия», одно из самых громких политических дел в стране. Только самые ленивые из моих коллег не написали о нем. Но есть масса ленивых, которые не читали.
Из ресторана выходят дорого одетые девушки. Одна рвется посмотреть на плакаты, вторая ее оттаскивает: «А тебе это надо?»
Перед правозащитником Львом Пономаревым стоит интеллигентная старушка, как говорится, из бывших, от ужаса округлив глаза. Спрашивает: «Это что, революция началась?» А большинство смотрит издалека, старается не походить к пикетирующим. «Осторожные советские люди», — говорит мне Пономарев.
Женщина в шубе интересуется: «За что их?» — «Писали всякое в интернете». — «Так думать надо, что писать!» Осторожные советские люди.
И, как всегда, появляются провокаторы. SERB: Тарасевич, Петрунько и компания. Но сегодня не их день, пикет охраняет полиция, в том числе и от них. Драться они не решаются, просто ходят и говорят людям гадости.
Сербовец и один из активистов столкнулись лицом к лицу: «Ты обещал мне уши надрать, давай!» — «Надеру, если будешь «коктейли Молотова» кидать». — «Не буду». Вот и поговорили.
Цирк с политическими конями. Фрики, провокаторы, полиция, человек-бутерброд, предлагающий сделать маникюр недорого всем желающим. И среди всего этого — суровые, как вырубленные из камня, лица двух женщин: Павликовой и Дубовик. Месяц назад их дочерям и другим фигурантам дела предъявлено обвинение по статье 282.1 («Организация экстремистского сообщества и участие в нем»). Сроки — до десяти лет. Это не все понимают. Подходит журналист вполне себе либерального издания и говорит: «Вот вы требуете свободы для них, а они ведь не в тюрьме, до суда они под домашним арестом». Ему кажется, что это свобода.
— Люди безразличные, — говорит Наталья Дубовик. — Все встают рано, много работают, хотят достойно жить. Соблазнов в жизни стало много. И погружаться в чужие проблемы никто не хочет.
Погружаться в чужие проблемы — это и есть революция, которой все так боятся. А есть еще дело «Сети», есть аспирант Азат Мифтахов, в поддержку которого собирались в тот же день у главного здания МГУ, таких дел все больше и больше. «Вас много, а я один», — думает обыватель и идет в ресторан.
…Пикет подходит к концу. Из толпы гуляющих в субботний день по московскому центру отделяется женщина. Подходит, читает лозунги. Потом говорит: «Холодно же. Давайте я вас заменю». Берет плакат и становится в цепь.
