КолонкаЭкономика

Транзит да любовь

Сможет ли «Газпром» до конца года помириться с Украиной? Отвечает эксперт

Этот материал вышел в номере № 127 от 13 ноября 2019
Читать
Газораспределительная станция на востоке Украины. Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС
Газораспределительная станция на востоке Украины. Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС

Некоторое время тому назад мне довелось участвовать в «игре-симуляции». Эксперты из России и Германии в закрытом режиме инсценировали российско-украинские переговоры о транзите газа в направлении Европы. Это была далеко не первая встреча международной группы аналитиков, пытающихся выработать рекомендации для сближения позиций Москвы и Евросоюза путем развития сотрудничества в энергетических проектах.

Сразу скажу, что ролевая игра не только выявила критические точки в подходе сторон к использованию украинского маршрута транспортировки газа из России. Участники «понарошку, но всерьез» даже договорились о том, как надо решать самые спорные технические вопросы. К конечному взаимоприемлемому решению за один день прийти не удалось, но мы показали, что договориться можно — было бы желание.

Если бы речь шла об отношениях двух хозяйствующих субъектов, мотивация которых не замутнена никакими политическими соображениями за пределами цивилизованного бизнеса, основанного на максимизации прибыли и минимизации потерь, подписать нормальное соглашение о транзите было бы просто. Посмотрим, в чем заинтересована и чем руководствуется каждая из сторон.

Качай или плати

Украинцам надо не просто получать плату за транзит, которая составляла в среднем примерно 2–3 млрд долларов в год. Их газотранспортная система, способная ежегодно доставлять из России на западные и южные направления более 160 млрд кубометров газа, требует загрузки, и объем этой загрузки прямо влияет на размер тарифа на прокачку.

Пойдет по трубам мало газа — поддержание мощной сети в работоспособном состоянии ради 10–15 млрд кубометров в год съест все доходы от транзита, и ставки придется повышать.

Сократить размер платы за транспортировку можно только в том случае, если ежегодный объем прокачанного газа составит 40–60 млрд кубометров.

И еще — содержание и обслуживание системы с заменой старых труб и компрессоров предполагает опору на более или менее длительный контракт на транзит. Эти две величины (гарантированный объем прокачки и срок контракта) и являются для Киева главными предметами переговоров с «Газпромом». Никакой политикой здесь и не пахнет.

Акция протеста у офиса «Нафтогаза» в Киеве в 2018 году после повышения тарифов на газ. Фото: EPA
Акция протеста у офиса «Нафтогаза» в Киеве в 2018 году после повышения тарифов на газ. Фото: EPA

Кроме этого украинцы ожидают, что «Газпром» выполнит взятые им на себя еще в 2009 году обязательства безоговорочно следовать решению Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма в урегулировании споров и выплатит причитающиеся «Нафтогазу Украины» деньги — примерно 2,6 млрд долларов.

Узнав о вердикте арбитров, «Газпром» заложил требуемую сумму в свой бюджет, однако выплатить ее не может без разрешения Кремля, а там настаивают на «нулевом» варианте, то есть на прощении этого долга без каких-либо переговоров о контракте на транзит. Пока же пени на эту сумму уже довели ее почти до трех миллиардов долларов, и украинцы стали грозить арестом газпромовского имущества за границей, чтобы возместить хотя бы часть законно причитающихся им денег.

Нежелание платить стало основным препятствием для каких-либо договоренностей о транзите, хотя разногласия сохраняются и в подходе к названным выше интересам украинской стороны. Обещания российских переговорщиков снизить цену газа для Украины чуть ли не на 25% в случае отказа от получения присужденной суммы не вызывают интереса в Киеве:

цены на газ, который украинцы покупают у европейских трейдеров, устойчиво низки.

Класть они хотели

«Газпром инвест» заплатил полтора миллиарда рублей за газопровод, которого нет. «Новая газета» нашла это место

«Потоков» не хватит

В «Газпроме» предполагают, что в обозримой перспективе — через два года или даже пять лет, по некоторым прогнозам, — украинский транзит больше не будет нужен российским поставкам в западном направлении, и поэтому не готовы подписывать долгосрочный контракт. За этот срок европейские потребители, по расчетам «Газпрома», должны будут переключиться с украинского маршрута на четыре нитки «Северных потоков» на Балтике и на «Турецкий поток» на южном направлении.

Более того, в 2016 году российский газовый гигант объявил о плане вывода из эксплуатации практически всех трубопроводов, ведущих к украинской границе, и приступил к осуществлению этого плана. По словам руководителя «Газпрома» Алексея Миллера, к 2020 году будет ликвидировано 4300 километров труб в этом газотранспортном коридоре, а к 2030 году — 10 700 километров, а также десятки компрессорных станций.

По этому плану украинский транзитный маршрут будет получать из России всего 10–15 млрд кубометров в год, что никак не оправдывает расходы Киева на содержание газотранспортной сети.

У украинцев два выхода: либо значительно повысить тариф на прокачку, либо вообще поставить крест на транспортировке российского газа.

А это, в свою очередь, чревато неприятностями для «Газпрома», который не может обеспечить гибкость поставок без обращения к украинским подземным хранилищам газа. Только они могут оперативно реагировать на сезонные и даже суточные колебания спроса у европейских потребителей. «Потоки» с их постоянно поддерживаемым давлением в трубах на такую гибкость не рассчитаны.

Не в пользу планов «Газпрома» складываются и его отношения с регуляторами энергетического рынка в Евросоюзе. Они не разрешают использовать на полную мощность германские газопроводы OPAL и EUGAL, рассчитанные на прием газа из «Северного потока — 1» и «Северного потока — 2», поскольку монопольное положение российского поставщика в этой транспортной схеме нарушает нормы ЕС. В результате может получиться так, что «Газпром» будет не в состоянии загружать оба потока на 100%, и на долю украинского маршрута придется больше газа, чем рассчитывают в Москве. «Газпрому» придется тогда притормозить ликвидацию старых трубопроводов и искать соглашения с Киевом по дополнительным объемам прокачки.

С чистого листа

Обход газопровода в западной части Украины. Фото: EPA
Обход газопровода в западной части Украины. Фото: EPA

Украинцы, между тем, устранили последнюю формальную преграду на пути нового транзитного контракта. С 1 января владеть и управлять их газотранспортной сетью начнет самостоятельный оператор, который не будет зависеть от «Нафтогаза» (что соответствует антимонопольным нормам Евросоюза). С этим оператором и предстоит договариваться газпромовцам. Так что заявления московских чиновников о том, что можно было бы продлить срок контракта за пределы 2019 года, не имеют смысла, поскольку 1 января 2020 года одна из сторон старого контракта — компания «Нафтогаз Украины» — уже не будет владельцем и оператором сети. Вести переговоры теперь надо с новым хозяйствующим субъектом.

Не считая отказа Москвы от выплаты присужденной арбитрами суммы, переговоры по-прежнему упираются в разные представления сторон о сроках контракта и о гарантированных объемах прокачки. Можно предположить, что договоренности не удастся достичь к моменту истечения старого соглашения между «Газпромом» и «Нафтогазом».

В этом случае возможен, например, вариант, опробованный ранее при поставках газа в Армению без транзитного контракта с Грузией: «аренда» (booking) определенных мощностей газотранспортной сети Украины на прокачку определенных объемов газа в определенных временных рамках. Пока поставки на Запад будут идти в такой организационной форме, «Газпром» и новый украинский оператор смогут, хотелось бы надеяться, пойти на взаимные уступки и выработать решение транзитной проблемы, которое устраивало бы и обе компании, и европейских регуляторов рынка.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow