В этой церкви свечи не заканчиваются. Читатели «Новой» за несколько дней собрали нужную сумму и погасили все штрафы, наложенные на журналиста Михаила Афанасьева, отбывающего в Абакане 5,5 лет колонии за «фейки» о вооруженных силах. Сбор останавливаем, большое спасибо всем отозвавшимся.
Утром в понедельник судебные приставы Хакасии подтвердили, что все оплачено в полном объеме; после того как поступившие деньги будут распределены (дело одно, но исполнительных листа два), производство будет окончено, Елене Афанасьевой, матери Михаила, выдадут два постановления. Это вопрос ближайших дней.
Устранены, таким образом, все возможные препятствия для получения обратно сбережений семьи, изъятых при обыске в апреле 2022-го (причем почти все эти деньги — жены Михаила, ее доля от продажи родительской недвижимости). У Михаила пятеро детей. И никто из них еще сам о себе не заботится, самостоятельных нет, всех надо поить-кормить-учить-лечить-защищать. Этим сбережениям, тем не менее, грозил новый арест — от судебных приставов (они выполняют решение суда, вынесенное по иску Тайира Ачитаева, в то время депутата Верховного Совета Хакасии). Однако проблема решена.
Адвокат Афанасьева Владимир Васин приехал в Абакан и на связи постоянно:
- 29 января, 6.35 утра, минус 27, морозный Абакан еще спит. Я иду завтракать и думаю о новой колонии и о том, как там Миша, как все успеть. Штраф. Банк. Свидание. Суд…
- Сегодня расскажу про штраф и как его гасили. Про доверенность, чтоб забрать возвращение [денег семьи]. Про то, как там Миша прописался [в новогодне-рождественские каникулы Михаила перевели из СИЗО в хакасскую ИК-35].
- Сейчас буду упрашивать нотариуса, чтоб нашла время [для оформления доверенности]. Они не любят по зонам ездить.
- Оказалось все проще, решили поступить по-другому, отправила в колонию, сказала, что там нормальный юрист, профессионал. Так и договорились. Если не получится вариант через колонию, то вернусь к нотариусу.
ИК-35, Абакан, Хакасия. Фото: Владимир Васин — специально для «Новой»
Васин едет в колонию. Она, как и СИЗО, на окраине Абакана. Мама Михаила уже не раз туда наведывалась, дважды поговорила с сыном по видеосвязи. Последний раз была с Соней, дочерью Миши.
«Там видеосвязь такая, что ничего почти не видно, только фигуру человека. Но стоило подключить — Соня заплакала и сказала, что это папа».
ИК-35 — не слепое пятно, о ней многое известно, из громких событий — вспыхнувший в ней, образцово-показательной, «красной», летом 2016-го бунт. В разгроме колонии участвовало 242 зэка, волнения подавлены стремительно и без жертв — официальные данные подтвердили тогда наши источники. И снова — передовая и показательная.
Вот что сообщает Васин:
— Что сразу врезалось в мое адвокатское сознание, которое повидало разные колонии, — чистота и зимний сад. Круто. Свой собственный зимний сад. В колонии, при входе. Сразу как-то воодушевляет. Следующим приятным моментом было то, что все очень вежливые. Вежливые настолько, насколько я не привык. Пригласили, посадили, объяснили. Я тут в первый раз, и поэтому для меня непривычна система пропусков, так как в Краслаге [главке ФСИН по Красноярскому краю] она уже не действует. Все подписали. Разрешили. Стою жду, любуюсь зимним садом.
— Зашел во втором часу. Вышел в 16.05. Когда рассказал Мише, как ему помогли люди с приставами, он заулыбался и дословно сказал следующее: «У меня просто нет слов, как выразить благодарность. Спасибо всем людям за помощь. У меня все нормально, держусь, хочу работать. Тут чудесная библиотека». Выглядит хорошо. Условия нормальные. Ждет писем. В бараке тепло, даже жарко иногда. Еда сносная. Проблем пока нет; надеюсь, и не будет.
Зимний сад в ИК-35, Абакан, Хакасия. Фото: Владимир Васин — специально для «Новой»
Из последнего письма (уже из ИК-35) Афанасьева Николаю Щербакову, публикуется с разрешения обоих:
— …И вот теперь это карается тюрьмой, ибо противоречит неким высоким интересам политики. Если ценности человеческой природы противоречат политическим целям, то с кем в итоге останется такая политика? Мысль бьется мотыльком в банке: почему так? Никитинский пишет мне, мол, Миш, ты уже прими ситуацию как она есть. Ты просто не мог иначе, даже когда на одной чаше оказалась семья, а на другой — журналистский долг. И хватит на этом топтаться, надо идти дальше. Но вот нечто не дает мне все принять.
Тут я познакомился с одним парнем; говорит, оказался в колонии не за свое. Делится, что это очень сильно его грызет. Хотя понимает, что, возможно, это не худший вариант для его судьбы при всей его неправильности. Как минимум оттащило его от опасной черты, о многом задумался. Но то, что несправедливо, не за дело, очень подтачивает. Тут вроде растаптывания внутреннего достоинства, хамское пренебрежение всем тем, во что ты верил, чему посвятил жизнь. […] Заключенные приняли меня нормально, администрация — с опаской. Когда ты не такой, как все, это нормально. На воле все точно так же.
