Военно-политические события в Европе развиваются по сценарию стирания «красных линий». По крайней мере — в риторике. В обиход обсуждений вбрасываются темы, которые раньше считались табу. Тем временем, пусть медленно и неохотно, начался анонсированный два года назад поворот европейской экономики на военные рельсы после трех десятилетий хорошей жизни на «дивиденды мира».
На уставшем от монотонности информационном поле взорвалось несколько «бомб».
- Во-первых, заявление президента Франции Эмманюэля Макрона о возможной посылке военных из стран НАТО и Евросоюза в Украину.
- Во-вторых, скандальная утечка перехвата разговора немецких генералов о планах применения в Украине немецких крылатых ракет «Таурус».
- В-третьих, презентация в Брюсселе оборонной стратегии ЕС, в которой заложено развитие европейского военно-промышленного комплекса.
- В этот ряд можно вписать и выступление президента США Джо Байдена в Конгрессе, тон которого вдруг напомнил Рональда Рейгана 1980-х.
Макрон ломает табу
На международной конференции 26 февраля в Елисейском дворце президент Макрон посеял переполох в лагере союзников Киева, допустив в каком-то будущем использование их военных контингентов на территории Украины. Он оговорился, что прибег к «стратегической двусмысленности», чтобы дать понять, что Запад сделает все, чтобы помешать Кремлю «выиграть».
Французское правительство уточнило, что речь не идет о боевых войсках на линии фронта, а лишь о небоевых миссиях. Сам президент признал, что по поводу этой идеи даже в таком ее неопределенном виде среди союзников Киева «в настоящее время нет консенсуса». Но факт состоит в том, что ранее табуированная тема запущена в оборот публичной дискуссии. Чтобы к ней немного привыкли.
И дискуссия началась. Правда, с того, что почти все остальные западные союзники сразу же дистанцировались от Макрона, гарантируя, что никогда не отправят своих солдат на украинскую землю. От США до Германии государственные лидеры наперебой заверили, что в западном лагере не может быть и речи об этом. Впрочем, и сама Украина не просила помощь иностранными войсками, которые сражались бы на ее территории. «Мы всегда доверяли нашим бойцам», — напишет 7 марта в газете Le Monde глава украинской дипломатии Дмитрий Кулеба. При этом, однако, выразив сожаление по поводу «множественных поспешных заявлений об исключении сценария ввода войск в Украину».
Находясь 5 марта с визитом в Праге, Макрон не стал, как это обычно бывает после таких откликов, оправдываться, говорить, что его неправильно поняли или что его слова выдернули из контекста, а вновь подтвердил, что на той встрече говорил, тщательно взвесив, обдумав и предвидя реакцию. В интервью чешской газете «Право», отвечая на ожидаемый вопрос, сказал:
«Мы запускаем дискуссию и думаем обо всем, что можно сделать, чтобы поддержать Украину».
Макрон признал, что нашумевшим заявлением хотел расшевелить союзников, подвигнуть их к «стратегическому всплеску», предостерегая от подспудного пораженческого духа. Еще он призвал Запад не трусить перед Россией. Для Европы наступает момент, «когда неуместно быть трусливой», сказал француз. Возможно, самым громким было его заявление о том, что именно «поражение» России в Украине теперь «необходимо для безопасности и стабильности в Европе».
И это из уст политика, который еще в 2022 году призывал Запад избегать «унижения» Москвы, изо всех сил старался понять Владимира Путина, последним из западных лидеров продолжал настойчиво звонить в Кремль. Сейчас, когда трансатлантическая связь с Америкой как лидирующей силой закачалась в состоянии неопределенности, глава французского государства, похоже, хочет навязать свое лидерство в поддержке Киева, возглавив для начала ту часть Европы, в которой она проявляется отчетливо: Восточную и Северную Европу.
Союзники сомневаются
Макрон действует, несмотря на отсутствие поддержки не только среди международных союзников, но и со стороны политического класса внутри самой Франции. Он пытался объяснить лидерам политических партий, которых собрал 7 марта в Елисейском дворце, что
не существует «никаких ограничений», «никаких красных линий» для поддержки Францией Украины.
На выходе из дворца опрошенные журналистами лидеры крайне правого «Национального объединения», Французской компартии, экологов, левых из «Непокоренной Франции» и правых из Республиканской партии сказали, что не согласны с позицией президента.
Основной посыл французского президента — о том, что члены НАТО должны быть готовы сделать больше, чтобы помочь Украине. Это должно происходить за счет отправки большего количества оружия, а не войск. Фраза «ничего не исключено» вброшена, чтобы прорвать «красные линии», проведенные союзниками два года назад. Сегодня они ограничивают масштаб и смягчают остроту конфликта между Западом и Москвой. Но сама идея о «ботинках на земле» (boots on the ground) сбила с толку союзников и обнажила стратегические разногласия, особенно с Германией. Наблюдатели в Брюсселе считают ее неуместной в условиях, когда союзникам как раз необходим единый фронт.
Проблема в том, что у многих коллег Макрона есть обоснованные опасения, что даже ограниченное развертывание войск поставит НАТО на путь прямого столкновения с Москвой. Хотя они попросили своих избирателей ради помощи Киеву терпеть повышенные затраты на энергию, многие западные лидеры — не только канцлер ФРГ Олаф Шольц — опасаются, что любые разговоры об отправке солдат могут усилить антивоенные настроения у них дома.
В Германии позиции коалиционного правительства социал-демократа Шольца и без того очень слабы. Даже намек на то, что немецкие солдаты могут пойти воевать в Украину, угрожает развалом коалиции, а самой СДПГ — сокрушительным разгромом на ближайших выборах.
Исторически Германия — одна из самых пацифистских стран Европы: еще действует прививка Второй мировой войны. Но она и второй по величине поставщик оружия в Украину после США. С 24 февраля 2022 года из Германии в зону боевых действий доставлено или обещано доставить вооружений на сумму 28 миллиардов евро.
Опрос, проведенный по заказу агентства DPA в начале марта, показывает, что 72% немцев считают правильным раз и навсегда исключить участие своих солдат в военных действиях в Украине.
Лишь 16% допускают, что федеральному правительству следует оставить этот вариант открытым. Только 2% опрошенных выступают за немедленную отправку немецких солдат в зону боевых действий.
«Чтобы внести ясность: я как канцлер Германии не буду отправлять солдат нашего бундесвера в Украину, — сказал Шольц в видеообращении в конце февраля, оперативно реагируя на допущение такой вероятности Макроном. — Это правда. Наши солдаты могут на это положиться. И вы можете на это положиться».
Утечка разговора генералов
К скандалу вокруг заявления Макрона добавился скандал вокруг перехвата разговора между немецкими генералами о возможной поставке Украине крылатых ракет «Таурус» (TAURUS). Аудиозапись опубликовали 1 марта российские государственные СМИ. Утечка разговора на деликатную тему поставила Германию в неловкое положение, вызвала недоверие безопасности ее коммуникаций, следовательно, недовольство союзников по НАТО.
Зеленский и Шольц перед пресс-конференцией. Фото: LUDOVIC MARIN / AFP / East News
Оснащенные технологией малозаметности ракеты немецкого и шведского производства имеют дальность действия до 500 километров, что дало бы Украине возможность поражать цели в глубине России. Украина запросила у Германии ракеты в дополнение к ракетам «Сторм Шэдоу» (Storm Shadow), отправленным Великобританией и почти идентичным французским крылатым ракетам «Скальп» (SCALP). Великобритания прошлой весной объявила, что отправляет «Сторм Шэдоу», дальность действия которых превышает 250 километров, что дает Украине возможность наносить удары далеко за линией фронта, в том числе в Крыму. Франция последовала ее примеру, отправив свои ракеты «Скальп».
Шольц отказался отправить в Украину «Таурус».
За отказом стоит опасение, что Германия может быть втянута в военные действия, если ее ракеты ударят по территории России. Поэтому канцлер не хочет оставлять обнаружение целей и наводку только украинцам, а присутствие профи из бундесвера исключено. Запрет Шольца на поставку крылатых ракет «Таурус» в Украину поддерживает подавляющее большинство жителей Германии (58%). Немецкие СМИ предположили, что непопулярный канцлер пытался перед июньскими выборами в Европарламент отличиться внутри страны как Friedenskanzler («канцлер мира»). Так немцы назвали социал-демократа Вилли Брандта за его «восточную политику» 1970-х.
На самом деле немецкие высокопоставленные офицеры обсуждали отправку ракет «Таурус» лишь теоретически. Рассуждали, что для быстрого развертывания «Таурусов» не обойтись без участия немецких военных, а обучение украинских самостоятельному развертыванию также возможно, но займет месяцы.
У военных НАТО, как, наверное, и у других, есть практика contingency planning («планирования на всякий случай»). Даже для самых маловероятных ситуаций. Реализуются эти планы или нет — зависит от развития событий и политического решения. В большинстве случаев не реализуются. Но у военных они должны быть. Как план пожарной эвакуации на стене магазина не значит, что хозяева намерены поджечь его.
Вряд ли спецслужбы узнали из прослушки что-то, чего не знали, но сам факт утечки — это прокол, поставивший политическое руководство в неприятное положение и использованный в пропаганде. Канцлеру надо лишний раз объясняться перед своими сторонниками и противниками.
Оборонная стратегия Евросоюза
Наконец, 5 марта в Брюсселе Еврокомиссия презентовала проект долгожданной оборонной стратегии Европейского союза, призванной нарастить военные мышцы одному из экономических колоссов современного мира. Сразу оговоримся, что речь не идет ни о создании пресловутой «европейской армии», ни об отпочковании от НАТО.
ЕС в соответствии с основополагающим договором остается союзом государств, объединенных общим рынком с единой валютой, открытыми внутренними границами и заявленными общими европейскими ценностями. Его члены имеют свои вооруженные силы, а те из них, которые входят НАТО, связаны обязательствами по коллективной обороне между собой и другими членами блока, в том числе с США, предоставляют свои вооруженные силы под командование натовских структур. Все это останется, и изменения договора о ЕС не предполагается.
Если определять суть предлагаемой стратегии, то дело в деньгах, точнее, в том, как их расходовать.
Почему США, Китай или Россия — военные державы в соответствии со своим экономическим и научно-техническим потенциалом, а Евросоюз — нет? До недавнего времени этот вопрос тоже задавался и обсуждался, но не стоял так остро.
Российская специальная военная операция в Украине вылилась в самый большой военный конфликт в Европе после Второй мировой. «Дивиденды мира», на которые ЕС обеспечивал качество жизни, привлекал и «переваривал» все новые страны Европы, а также миллионы людей со всего света, обесценились страхом за безопасность.
Кризис выявил вопиющую слабость европейских мощностей по производству вооружений, которыми пренебрегали после падения Берлинской стены в 1989 году. Страны ЕС оказались неспособны дать Киеву даже то, что обещали. Осознание того, что Дональд Трамп может вернуться в Белый дом и оставить европейцев без «зонтика» НАТО, усилило тревогу, особенно в «новых» странах союза. Тяжеловесы ЕС Франция и Германия предупредили, что блок должен делать больше, чтобы защитить себя.
«После десятилетий недостаточного финансирования мы должны больше инвестировать в оборону, но нужно делать это лучше и вместе, — заявил глава внешнеполитического ведомства ЕС Жозеп Боррель, представляя вместе с другими членами Еврокомиссии новый проект. — Сильная, устойчивая и конкурентоспособная европейская оборонная промышленность — это стратегический императив».
С начала украинского конфликта европейская оборонная промышленность увеличила свои промышленные мощности на 50%, но в основном в помощи Украине было задействовано то, что уже было в запасе. В результате склады опустели. Теперь речь идет не о запасах, а о способности производить непрерывный поток продукции. О создании структур, которые могли бы этим заниматься не на «пожарной» основе, а постоянно.
Военно-промышленный комплекс в условиях государственной и рыночной экономики действует по-разному. Но при размещении оборонных заказов и при закупках, будь то у государственных предприятий или у частных компаний, покупатель один — правительство. А вот в случае Евросоюза — не одно, а 27 правительств. Оборона находится в исключительной компетенции государств. Это важнейший атрибут суверенитета. Европе при создании своего ВПК надо решить проблему фрагментации оборонного рынка.
«Наши расходы на оборону идут на закупки слишком большого разнообразия систем вооружения в основном за пределами ЕС», — заметила на пресс-конференции зампред Еврокомиссии Маргрете Вестагер.
Государства ЕС тратят деньги на множество разных типов военной техники. Европейские армии имеют на вооружении два, три, четыре, даже пять или более типов каждой системы вооружений там, где у Соединенных Штатов один.
Каждое правительство закупает то и там, где ему понравится. Избыточность, неэффективность, дороговизна. С конца зимы 2022 года до июня 2023 года государства-члены потратили более 100 млрд евро на оборонные закупки. Почти 80% — за пределами союза. Только на закупки у США пришлось более 60% этих расходов.
По данным за 2022 год, оборонные инвестиции стран ЕС в оборону составили 58 млрд евро, которые были разделены между 27 «центрами спроса» (государствами — членами союза). В США только один «центр спроса» — Пентагон, и на него пришлось 215 млрд долларов, почти в четыре раза больше. У Евросоюза нет Пентагона, нет учреждения, которое обладало бы такой сильной покупательной способностью.
Представленный еврочиновниками пакет состоит из двух частей: «Европейской стратегии оборонной промышленности» (EDIS), в которой излагаются цели и причины инициативы, и «Европейской программы оборонной промышленности» (EDIP), собственно законодательного предложения. Она претендует на коренной пересмотр европейского подхода к обороне.
«EDIP — это программа перехода от мирных дивидендов к военной экономике», — говорит один из команды разработчиков.
Кроме создания постоянных бюрократических структур и инструментов вместо чрезвычайных, которые используются для военной поддержки Украины, проект предусматривает координацию производства и закупок военной техники между странами ЕС, совместные инвестиции в оборону и совместные закупки, подключение Европейского инвестиционного банка (ЕИБ), которому по нынешнему статусу запрещено финансировать военные проекты, возможную эмиссию облигаций и т.п.
Роль во всем этом Украины подчеркивается тем, что ее оборонные предприятия, которые сотрудничают с европейскими, привязываются к внутреннему рынку ЕС. Таким образом,
предлагаемая программа дает возможность Украине участвовать в общих закупках, а украинским оборонным предприятиям — получать поддержку в наращивании производства вместе с европейским ВПК, на его технологической базе.
В числе предлагаемых источников финансирования вновь упомянуты доходы, получаемые от замороженных в Европе российских активов. Причем именно для поддержки украинского ВПК, а не только восстановления гражданских объектов. Но дискуссия об этом продолжается на разных уровнях. Решение потребует единогласия государств — членов союза.
Проект оборонной стратегии будет предложен лидерам стран ЕС на саммите в Брюсселе 21 марта. Обсуждение может потонуть в спорах о разделении полномочий между Брюсселем и столицами стран-членов. Это в ЕС традиционно чувствительная тема. В столицах беспокоятся, что Еврокомиссия, глава которой Урсула фон дер Ляйен собирается пойти на второй срок, пригребает себе все больше власти от национальных правительств. Европейские СМИ, освещая стратегию, уделяют этой внутренней проблеме, похоже, больше внимания, чем Украине.
