17 января ЕСПЧ поддержал иск 45 американских истцов, заявивших, что их права на усыновление детей были нарушены принятием в 2012 году «закона Димы Яковлева». Теперь российская сторона обязана выплатить компенсации — по 3 тысячи долларов США на семью — и компенсировать судебные расходы. Чиновники поспешили заявить, что на позицию российского государства происходящее в Страсбургском суде повлиять не может и запрет на усыновление сирот будет сохранен, а решение суда будет обжаловано.
Однако 18 января решение ЕСПЧ поддержал член президентского совета по правам человека Михаил Федотов, который заявил, что «закон Димы Яковлева» в нынешних условиях может быть отменен. Федотов вдруг прямо сказал, что закон принимался российской стороной совсем не для защиты детей, а в качестве ответной меры на «список Магнитского». И что, следовательно, изменение позиции США по санкциям в отношении лиц, причастных к делу Магнитского, может сейчас стать условием отмены запрета на усыновление российских сирот. Федотов сказал то, что все и так знали, но удивительно, что мы к этому привыкли, — действительно, мы наказали российских сирот за американские санкции в отношении ряда официальных лиц и спокойно живем с этим вот уже пять лет.
В тот же день уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова назвала решение ЕСПЧ по этому делу «очень взвешенным» — после того как обсудила вердикт с судьями. Среди официальных российских правозащитников противоположного мнения придерживается, кажется, только детский омбудсмен Анна Кузнецова. Она активно поддерживала сохранение запрета на усыновление российских сирот во время своего вступления в должность в прошлом году, а теперь заявляет, что иск к России был неправомерным, поскольку «истцы не имеют отношения к детям».
19 января к дискуссии подключилась тяжелая артиллерия. В пользу возможной отмены закона выступила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. Она утверждает, что у российских законодателей нет такой самоцели — «держать этот закон» и что они готовы к диалогу с США. По словам Матвиенко, единственным препятствием для отмены закона являются гарантии американской стороны относительно «жизни и здоровья наших детей» и сотрудничество с дипломатическими представителями по этим вопросам.
На языке политики это означает, что российские власти в лице Матвиенко предлагают администрации Трампа сделку. Если ее условия окажутся достаточно хороши, то мы легко сможем устранить эту очевидную гуманитарную трагедию. России это ничего не стоит, но все зависит от готовности американцев к компромиссам. Детей используют как ценный залог, вернуть который потенциальным усыновителям мы можем при условии, что они, например, изменят свое отношение к тем или иным российским чиновникам, скорректируют персональные санкции. В сущности, это пример радикального цинизма. Но опять же — такого, к которому все уже давно привыкли за последние годы «российско-американского диалога».
В российских детских домах к концу 2015 года жили 60 тысяч детей — большинство из них с серьезными заболеваниями. Число усыновлений детей внутри страны постепенно сокращается — в том же 2015 году их было 5,9 тыс. против 6,2 тыс. в 2012-м. Число иностранных усыновителей сократилось за это же время в три раза — с 2,4 тыс. до 746. У российских властей отличные позиции на этих переговорах.
И подобный цинизм, кажется, заразителен: разве не будем мы искренне рады отмене «закона Димы Яковлева», чьими бы руками и на каких условиях она ни произошла?
