СюжетыОбщество

«Доказухи ноль, алиби есть». Комикс

О чем болтают следователи в WhatsApp и чем это оборачивается для обвиняемых. Основано на реальных событиях

В 2015 году Кунцевский суд приговорил двоих обвиняемых к к длительным срокам лишения свободы за угон БМВ. Вскоре в СМИ попала телефонная переписка следователя по делу Анастасии Баряевой, где подробно обсуждался «подгон» доказательств под версию обвинения. Прокуратура и Следственный комитет предпочли скандала не заметить, несмотря на очевидные факты фальсификации. Суд также не принял сохранившуюся в мессенджерах переписку в качестве доказательства. А спустя два года нашумевшая история получила неожиданное продолжение.
Изображение
Изображение
Изображение
Изображение
Изображение
Изображение
Изображение
Изображение
Изображение
Изображение
Комикс: Алексей Иорш / специально для «Новой»
Комикс: Алексей Иорш / специально для «Новой»

Явка с повинной Леми Ханакаева поступила в Можайское ОВД 21 марта 2017 года, однако реакции со стороны следственных органов не последовало, более того – само заявление вскоре потерялось. Спустя девять месяцев в ОВД все-таки зарегистрировали повторную явку с повинной, однако следователь не дал хода делу, сославшись на невозможность отыскать Ханакаева, который находится в колонии. Кунцевская межрайонная прокуратура несколько раз отменяла решение следователя об отказе в возбуждении уголовного дела: в июле этого года признательные показания Ханакаева снова возвращены в отдел МВД по Можайскому району «для проведения дополнительной проверки». Обмен бумагами между следствием и прокуратурой продолжается уже почти год.

Комментарий

Андрей Гривцов,

бывший следователь, адвокат:

— Суть дела очень проста: был похищен автомобиль марки БМВ; возле дома, где стоял этот автомобиль, задержали двух человек. Если говорить о доказательствах, то вот все доказательства: есть факт того, что автомобиль пропал, и есть факт того, что он нашелся возле дома. Прямых доказательств, прямых улик нет. Люди свою вину не признают. Достаточно этого для их осуждения? На мой взгляд, конечно, не достаточно.

Что касается приема, который использовал суд при оценке представленных доказательств, я имею в виду мобильный телефон следователя, то тут действует принцип: когда я не знаю, как оценить доказательство, я делаю вид, что его нет. Когда я не знаю, как оценить явку с повинной, потому что явка с повинной — это основание для пересмотра всего приговора, делаю вид, что явку с повинной я потерял. Я, сотрудник правоохранительных органов, не хочу работать и не хочу принимать решений — вот что они говорят своими действиями. Явка с повинной должна быть безусловным основанием для возбуждения дела по новым обстоятельствам. Появляется человек, который говорит: я при таких-то обстоятельствах совершил это преступление — преступление, за которое осужден другой человек. Его заявление исключает преступность и наказуемость деяния, за которое были осуждены те люди. Это в любом случае должно быть надлежащим образом проверено. А тот факт, что явку с повинной никто не хотел рассматривать, а потом ее и вовсе потеряли, просто свидетельствует, что никому это не интересно.

Для следователя существует один принцип: ты должен подозревать всех, должен проверить все версии. Но если, выполнив все действия, ты приходишь к выводу, что доказательств недостаточно или они опровергаются, обязан извиниться перед человеком и прекратить уголовное преследование в отношении него. Вот так меня учили и вот что я считаю настоящим следствием.

Но по большому счету, это дело не о теории уголовного процесса и не о том, как надо и как не надо расследовать. Это дело о равнодушии. И основной вопрос к нашей судебной системе — вопрос о равнодушии. Как только люди в ней станут думать не о себе и своих возможных проблемах, а о том, что вот есть человек, которых содержится под стражей, у которого жена страдает, у которого есть маленькие дети — вот тогда система изменится. А как только суд станет справедливым и независимым, все будет хорошо и в правоохранительных органах, потому что никуда они не денутся и вынуждены будут подстроиться.

Документы к делу

Авторы: история — Юлия Счастливцева, специально для «Новой», комикс — Алексей Иорш, специально для «Новой»

В предыдущих сериях:

Над проектом работают:

Леонид Никитинский, Анна Игнатенко, «Новая газета», Юлия Счастливцева, специально для «Новой»

Что такое «Кафка-кодекс»

Рассказываем о безумных судебных процессах в России… в комиксах!

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow