Напомню историю. Первый «Декрет о предупреждении социального иждивенчества» был подписан Александром Лукашенко в 2015 году и вступил в силу в 2017-м. Он обязывал неработающих белорусов платить своеобразный налог на тунеядство в сумме 20 базовых величин (сумма, эквивалентная 250 долларам). В случае неуплаты — штраф, административный арест, общественные работы. Тогдашний глава администрации Александр Косинец вообще требовал возврата к советской практике:
«Первый раз — предупредили, второй — административное взыскание, ну а дальше надо принимать закон о тунеядстве, как в Советском Союзе. Могут быть и более жесткие принудительные меры».
В тунеядцы тогда записали 470 тысяч человек. Но заплатили новый налог только 11 тысяч. Большинство просто проигнорировало (не все вообще узнали об этом — к примеру, работающие за границей), а активное меньшинство стало выходить на протесты. «Марши рассерженных белорусов» тогда прошли по всей стране, и даже в маленьких городках, где сроду никаких акций протеста не было, на главных площадях собирались недовольные горожане. И — возможно, впервые в истории постсоветской Беларуси — власть отступила. Декрет в тогдашней версии был отменен, вернее, отозван на доработку, а тем 11 тысячам, что заплатили тот налог, даже деньги вернули.
Но Александр Лукашенко поражения не признал: пригрозил, что декрет очень скоро вернется в обновленном виде, и уж тогда ни одна мышь не прошмыгнет. И он вернулся. Правда, теперь — с вегетарианским названием «О содействии занятости населения».
Советские термины вроде тунеядства и социального иждивенчества в новом декрете не употребляются. Теперь белорусский народ делится на две категории — занятых и незанятых в экономике. И те, которые официально считаются незанятыми, отныне будут оплачивать жилищно-коммунальные услуги по полному тарифу. Предполагалось, что с января, но всех не успели «оптичить». Так что первые «жировки» с пересчетом придут именно в марте.
И вот тут начинается обычная белорусская история из серии «напугали ежа голым задом». Потому что — внимание! — с 1 января 2020 года все белорусы будут оплачивать сто процентов коммунальных услуг.
Это одно из требований МВФ для предоставления Беларуси кредита в три миллиарда долларов, которого государство добивается уже несколько лет. В 2017 году переговоры были приостановлены именно из-за этого условия. Они возобновятся в следующем году, когда условие будет выполнено.
Впрочем, с начала прошлого года белорусы оплачивают большинство жилищно-коммунальных услуг по стопроцентному тарифу. Субсидируемыми остаются отопление и подогрев воды — тут государство пока субсидирует 80 процентов расходов. То есть если в моей январской «жировке» счет за отопление составляет 30 белорусских рублей (около 15 долларов), то в следующем году это будет 150 рублей (75 долларов). И разница между «занятыми» и «незанятыми» в экономике лишь в том, что для вторых затраты вырастут на 11 месяцев раньше. И все. Других санкций для неработающих декрет не предусматривает.
- Тогда зачем нужно было впустую переводить тонны бумаги, тысячи часов рабочего времени и миллионы рублей на продукт, который к Новому году станет безнадежно устаревшим и превратится в тыкву?
- Зачем нужно было создавать внушительные «тунеядские комиссии», которые весь прошлый год работали над созданием базы данных на полмиллиона белорусов (каждый десятый белорус трудоспособного возраста объявлен тунеядцем)?
- Зачем рассылали письма и СМС, отправляли учителей вручать родителям учеников уведомления о включении в список незанятых в экономике?
Стопроцентная оплата отопления не покроет и сотой доли денег, выброшенных на создание этого кратковременного документа. Тем более что платить будут не все прописанные в квартире, а только тот, кто официально не работает. То есть если в квартире зарегистрированы четыре человека, один из которых «не занят в экономике», то и пересчитают по полному тарифу лишь четверть. То есть максимум бессмысленных телодвижений с минимумом выгоды для государства.
Так что версия, зачем все это было нужно, одна. Смысл — в самой базе данных. Если раньше информация о доходах, покупках, выплатах была достоянием сотрудников налоговых инспекций, то в соответствии с новой версией декрета они передали министерству труда и соцзащиты все имущественные права на программное обеспечение, связанное со сбором и передачей информации от государственных органов и иных организаций об участии граждан в финансировании государственных расходов. Министерство, в свою очередь, декрет обязал обеспечить доступ к информации всем исполнительным и распорядительным органам.
Причем база данных формировалась по принципу «от противного»: сначала туда сгружали информацию о тех, кто не считается незанятым в экономике, и только после этого составляли списки тех, кто отсутствует.
То есть государство провело большой сбор персональных данных и предоставило доступ всем желающим.
Потому что, если раньше, чтобы «пробить по базе», нужен был как минимум знакомый милиционер, кагэбэшник или налоговик, то теперь всякий сотрудник исполкома, сельсовета или любого другого госучреждения может по дружбе или за скромный гонорар открыть знакомому или незнакомому доступ к базе данных. Это уже не Большой Брат, а Гигантский.
Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов и простую любовь к унижению граждан. Уж слишком сладострастно произносил Александр Лукашенко, комментируя свой новый интеллектуальный продукт, «всем лопату в зубы — и работать!». Впрочем, одно другому никак не мешает.
